А. Андреев: Иерусалим. История Святой Земли (сборник)

Один только, из всеобщего восстания отчаянных, готовых погибнуть за оскорбление своей святыни, удержал проконсула исполнить волю кесаря. Но хотел. С воцарением Клавдия совершенно оставлена была нелепая мысль сия, однако же часть от часу более тяготело над Иерусалимом иго римское, и возраставшее хищничество правителей Сирии превосходило меру терпения людей, не научившихся терпению Христову, доколь наконец частые мятежи соединились в один общий, всего народа, при кесаре Нероне.

Началу войны предшествовали знамения. Ночью, на праздник опресноков, внезапный свет осиял алтарь и храм, и восточные медные ворота его, с трудом отверзаемые силою двадцати человек, отверзлись сами собою, и на вечернем небе явились, в разных местах Палестины, конники колесницы, стремящиеся к Св. Граду; в день же пятидесятницы жрецы и левиты, вошедшие в храм для принесения обычных жертв, с ужасом почувствовали тяжкое его колебание, и внезапно изшел из святилища громкий глас: «Изыдем отселе!» Но ежедневные жертвы, утратившие свое значение, с тех пор как принесена была однажды примирительная жертва Христова, не прекращались. Продолжался и ряд Первосвященников, по чину Аронову, утративших свою законность в лице Каиафы, который, не ведая сам силы слов своих, прорек о Христе, «что лучше одному человеку умереть за всех», и тем самым признал его Первосвященником вечным, по чину Мельхиседекову. Временные преемники Каиафы сменялись непрестанно, по прихоти народной или властью детей Ирода; ослепшие не хотели видеть конца завета Ветхого и грядущего события всех пророчеств над Иерусалимом; они не внимали вещему воплю Иисуса, сына Ананова, который за четыре года до падения скитался по всему городу, повторяя непрестанно: «Глас от востока, глас от запада, от четырех стран ветров, глас на Иерусалим, на храм и новобрачных, глас на весь народ!» Вещий голос сей замолк только во время осады, когда Иисус, воскликнув однажды: «Горе и мне!», поражен был брошенным из снаряда осаждавших камнем. И как все течение духовной и гражданской жизни народа еврейского, от времен патриархальных Авраама, описано в его священных книгах, так и кончина ветхозаветного города с разительною точностью передана была потомству очевидцем событий, знаменитым по своей учености иудеем Иосифом Флавием, который, после многих битв, сам находился пленником в осадном стане римлян.

Иосиф поставляет одною из причин, навлекших казнь Божью на его соотечественников, убиение ими праведного Иакова, брата Господня, первого Епископа Иерусалимского, который, по древним преданиям, рукоположен был в сан сей самим Господом (Златоуст, толк на Коринф, гл. XV). Тридцать лет уже правил он Церковью Христовою и до такой степени приобрел любовь граждан, что название праведного присоединилось к его имени, и, ради общего уважения, имел он даже дозволение всегда входить в святилище иудейское. От юных дней посвятив себя на служение Богу, Иаков непрестанно умолял Господа о спасении своего народа; колена его отвердели от напряженной молитвы, а тело изнурилось постами. В виду ветхозаветного храма собирал он живую Церковь Бога живого, в горнице Сионской, и установил порядок молитв при совершении вечери Христовой, который послужил основанием и образцом последующих литургий; первоначальная же сохранила имя Иакова. Бедствия верующих между евреями и повреждение нравов от лжеучений внушили любящему его сердцу написать соборное послание ко всей братии о делах истинной веры и пагубных следствиях чувственности, о преодолении искушений, смирении, нищелюбии, ожидании суда и о двух таинствах: исповеди и елеосвящения, для поддержания немощных.

Священники иудейские боялись, чтобы сильное влияние Иакова на сердца народа не привлекло еще более людей к распятому Мессии, и восстали на праведника. Сперва лестью надеялись они убедить его отречься от Христа и, превознося хвалами смиренного, просили, в день Пасхи, взойти на крыло церковное, чтобы оттоле объявить в слух всего верующего народа, сколь тщетно обольщается он учением Христовым. Готовый умереть за исповедание истины, мнимо повиновался Иаков и взошел на террасу храма. Там громким голосом сказали ему книжники: «Муж праведный, которому подобает всякая вера, народ обольщается, последуя распятому Христу; научи нас истине: что есть жертва Иисуса на кресте?» И столь же громко ответствовал им Иаков: «Что спрашиваете меня о Сыне человеческом? Он сидит одесную силы Божией и грядет на облаках небесных». Разъяренные книжники, посреди восклицаний народных «Осанна сыну Давида!», свергли праведника с вершины храма, и умирающий успел еще молиться, подобно Стефану, за своих убийц, пока они добивали его камнями.