А. Андреев - Иерусалим. История Святой Земли (сборник)

Пользуясь восстановлением мира с сарацинами и внутренними их раздорами, христиане иерусалимские начинали уже возвращаться в свои жилища и обновлять опустевшие храмы, когда внезапно их настигло новое жесточайшее бедствие. С Востока нахлынула буря, разразившаяся над Св. Градом. Еще в исходе XII века образовалась на отдаленном краю Азии, в пустынях Монголии, исполинская держава Чингисхана, из множества соединенных орд, и несметные полчища сего нового повелителя вселенной быстро покорили обширную империю Китайскую, всю независимую дотоле Татарию и сильное государство Магомет-шаха Хорасанского, у пределов Индии. По смерти Чингисхана сын его Октай-хан наследовал его исполинское царство и, разделив войска на четыре части, послал их, под предводительством братьев своих, покорить себе вселенную; страшным потоком разлились они по ужаснувшейся земле. Тогда пострадало и наше отечество от кровопролитных полчищ Батыя, и дрогнула вся Европа в ожидании варваров, уже перешедших за пределы гор Карпатских; но все сие тяжкое иго обрушилось на одну Россию, которая послужила оплотом всему Западу.

Последнее из четырех ополчений монгольских обратилось к югу, на потомка сельджукидов, Гелаль-эдина, который восстановил на время сокрушенную державу отца своего Магомет-шаха и тем навлек на себя орды монгольские (1243 г.). Он пал в битве, и с ним погибло его царство, опустошенное огнем и мечом завоевателей; целое племя ховарезмиев, преследуемое варварами, под предводительством вождя своего Барбакана, устремилось в пределы Малой Азии и Сирии, опустошая все, что встречалось на пути, с жестокостью, не уступавшею монгольской. Ужас соединил разрозненных князей Сирии, племени Саладинова, не только между собою, но даже с христианами Палестины, против общего врага. Эмиры сарацинские, Дамаска, Алепа и иных городов уступали христианам не только Иерусалим и всю Галилею, но даже обещали сделать их участниками в завоевании Египта; ибо султан Каира, чтобы одолеть своих врагов в Сирии, призвал к себе на помощь страшное племя ховарезмиев, и двадцать тысяч сих диких всадников исторглись, по первому зову его, из глубины Месопотамии, за Евфрат и Иордан.

Опустошение Галилеи предварило христиан Св. Града о приближении страшного врага; все население бежало под прикрытием рыцарей Храма и госпитальеров, оставив в Иерусалиме одних болящих и тех, которые не решились бросить близких своих и дома. Варвары проникли без всякого сопротивления в город и умертвили всех до последнего человека. Но убийство сие не удовлетворило их кровавой жажды; они умыслили жестокую хитрость, чтобы привлечь еще более жертв. Большая часть варваров удалилась на малое расстояние от разоренного города; некоторые из них, оставшись в нем, подняли опять на башнях хоругви креста и стали звонить в колокола, чтобы обмануть окрестных жителей. Толпа христиан, спасшихся от кровопролития, медленно подвигалась по дороге к Яффе в надежде, что смилуется над ними Господь и возвратит их в дома отеческие. Внезапно услышали они приветный звук благовеста, и некоторые с вершины гор увидели даже крестные хоругви; радостная надежда, которой все желали верить, об удалении варваров пробудилась в сердцах многих, и семь тысяч из числа бежавших вернулись опять в Иерусалим. Но едва вошли они в опустевший город, как опять варвары с воплем на них устремились, и беззащитные христиане еще однажды искали спасения в бегстве под мраком ночи; почти все погибли или были взяты в плен, в соседних ущельях, где их ожидала засада. Дикие завоеватели не пощадили ни возраста, ни пола, ни святыни храмов; бесчеловечно избили они у подножия самых алтарей толпу робких инокинь, укрывшуюся в храме Воскресения. Мало было живых для удовлетворения их алчности; они раскрыли гробы святителей и царей, чтобы воспользоваться корыстью мертвых, коснулись даже и священных украшений Гроба Господня и нетленных мощей, хранившихся в святилище; бедствующий Иерусалим увидел еще однажды в разоренных стенах своих все ужасы и святотатства, каких был свидетелем при прежних своих приступах.

Между тем патриарх с обоими магистрами и баронами совещались в Птолемаиде о средствах защиты против ховарезмийцев; по зову пастыря вооружились жители Тира, Сидона и прочих городов поморья. Войска сарацинские, под начальством эмира Эмесского, Малек-Манзора, соединились с христианами у стен Птолемаиды, к взаимному изумлению обоих народов. С почестью был принят Малек в стенах города как будущий освободитель Палестины и лучший из баронов язычества, по выражению современной летописи. Взаимное согласие христиан и магометан обещало победу над врагами; союзное войско выступило к Аскалону, ибо и орды ховарезмийцев подвинулись к Газе, ожидая вспомоществования от султана Египетского. Франки горели нетерпением отомстить за умерщвление своих братьев в Иерусалиме; но вождь сарацинский полагал более благоразумным ожидать, чтобы голод и неустройство рассеяли дикую орду. По странному стечению обстоятельств патриарх Иерусалимский решил идти против врагов, и ему повиновались сарацины.