Ольга Чигиринская - Христианство

В иудаизме священные чтения состоят из последовательно прочитываемого в течение года свитка Торы, разбитого на смысловые разделы по количеству дней. К ним тематически подбираются отрывки из Пророков (в это понятие в иудаизме входят не только книги, которые называются пророческими у христиан, но и написанные до вавилонской оккупации исторические – «Старшие пророки»). Соответственно и совокупность священных текстов, читаемых во время богослужения, называлась «Закон [3] и Пророки» – определение, не раз встречающееся на страницах Евангелий и апостольских Посланий.

Существовали и «другие отеческие книги», не входившие в этот очерченный богослужебным употреблением канон. Их состав не был жестко определен, поэтому отличался в разных местностях. Некоторые книги, не входившие в «Закон и Пророки», были равно авторитетны для всех иудеев. В первую очередь, это сборник песнопений «Хваления» [4] . Он был задействован и в храмовом, и в синагогальном богослужении, и в личной молитвенной жизни иудея, но не в чтениях, а в пении и молитвословиях (таким же образом он используется и в традиционных христианских церквах). У первых христиан его авторитет был особенно высок из-за содержащихся в нем мессианских прообразов, которые они видели исполнившимися в Иисусе и христианской церкви. Христос не раз ссылался на псалмы, а евангелист Лука (24:44) ставит их наравне с Законом и Пророками. Другой изначально важный для христиан источник из этой категории – эсхатологическая книга пророка Даниила, которую также упоминал сам Иисус (Мф 24:15).

Все изменилось после разрушения храма и нового рассеяния евреев. Для сохранения национальной и религиозной идентичности требовалось формирование нового канона, и одним из первых шагов на этом пути стало принятие общеиудейского канона в 90-е годы в Ямне. К «Закону и Пророкам» была окончательно добавлена третья часть, названная просто «Писания» (по-еврейски Хтувим ), признанная равной им по авторитетности и вдохновенности Богом. В этот раздел включили все книги, признававшиеся авторитетными в земле Израиля, хотя о некоторых шли споры. Книги, распространенные только среди евреев диаспоры, остались вне канона. С тех пор иудейская традиция говорит о трехчленной структуре канона – «Закон, Пророки и Писания» (по первым буквам – «ТаНаХ»).

Чтения Закона и Пророков в синагогах по традиции непременно сопровождались толкованием прочитанного. Оно было необходимо еще и потому, что их язык, древний иврит, в быту вытеснился арамейским языком и для многих стал мало понятен. Толкования могли быть как импровизационные (этим обычаем, согласно Евангелию от Луки (4:15–21), воспользовался Иисус, после прочитанного им в синагоге раздела Исайи возвестивший о начавшемся времени исполнения этого пророчества), так и в форме чтения уже записанных таргумов (расширенных переводов на арамейский с элементами толкований) и мидрашей (назидательных комментариев).

Подобным образом и в христианском богослужении после чтения Писания следовали проповеди, раскрывающие, как прочитанное исполнилось во Христе и церкви: «А все, что писано было прежде, написано нам в наставление, чтобы мы терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду» (Рим 15:4). Как и в синагогах, они могли заменяться или предваряться чтением записанных проповедей и посланий авторитетных учителей, в первую очередь, апостолов и их учеников. Однако в отличие от таргумов и мидрашей учение апостолов ставилось даже выше иудейских Священных Писаний, ибо те лишь предсказывали, а апостольские поучения свидетельствовали об исполнении предсказаний. Поэтому очень скоро об апостольских посланиях начали говорить как о Писаниях (2 Пет 3:15–16). С появлением записанных жизнеописаний и сборников речений Иисуса они естественным образом легли в основу богослужебного цикла чтений вместо Торы, оттесненной на второй план. Этому способствовали рост числа обращенных язычников и жесткие споры о необходимости для них соблюдать предписания Торы, а затем и окончательный разрыв с иудаизмом. Эти сборники получили названия Евангелий, то есть благовествований.

Возникла необходимость терминологически обозначить унаследованные от иудаизма и возникшие уже в лоне церкви Писания. Возобладала терминология, связанная с определением церкви как нового (обновленного) завета Бога с Израилем. Основанное на словах пророка Иеремии (31:31–33), выражение «Новый Завет» было употреблено Христом на Тайной вечере применительно к установленному таинству Евхаристии (Мф 26:28, Мк 14:24,1 Кор 11:25), поэтому не раз встречается в апостольских посланиях (2 Кор 3:6). По аналогии прежний завет-союз, заключенный Богом с Авраамом и его потомством, апостол Павел (Евр 8:13) назвал Ветхим, стареющим. Отсюда и священные тексты, относящиеся к периоду этих двух заветов, получили название Писаний Ветхого и Нового Завета соответственно. На практике они обычно именуются просто Ветхим и Новым Заветом, но следует помнить, что это условно-идиоматическое сокращение. В действительности слово «завет» означает не книгу, а союз, заключенный в обоих случаях задолго до появления первых писаний, а тем более до их кодификации.