Ольга Чигиринская - Христианство

Революция в России обещала людям свободу совести, но на деле это вылилось в преследования христиан всех конфессий. Казалось, возвращаются времена мученичества. Множество священников, пресвитеров и мирян приняло смерть за исповедание и распространение христианской веры в годы гражданской войны.

Две новые тоталитарные идеологии – коммунизм и национал-социализм – претендовали на полное владение умами своих адептов. В какой-то степени и большевики, и гитлеровцы допускали существование «ручной» церкви, но от члена партии требовалось в первую очередь полное подчинение партийной идеологии, с христианством несовместимой. То, что коммунисты при этом не допускали и формального членства в церкви, а нацисты скорее поощряли (но в «правильной» церкви и именно формальное), не играло ключевой роли.

В Германии, особенно в оплоте гитлеризма Баварии, был довольно высокий процент людей, принадлежащих к католической церкви, католики доминировали в Австрии, союзником Германии была Италия, диктатор которой, Муссолини, объявил себя приверженцем традиционных ценностей, в том числе религии, поэтому Гитлер не решался на открытую конфронтацию с Римом, но он не гнушался преследованиями «в частном порядке».

Так, например, когда в 1937 году Папа Римский Пий XI издал энциклику «Mit Brennender Sorge» («С глубочайшей тревогой»), осуждавшую нацизм и расизм (21 марта 1937 года текст энциклики прочитали священники со множества кафедр Германии), незамедлительно последовал ответный удар: все типографии, печатавшие энциклику, были закрыты, сотрудники – арестованы. Репрессиям за годы гитлеровского господства подверглись свыше 5000 католических священников и монахов, свыше 2000 православных, десятки тысяч мирян разных конфессий. Самой распространенной причиной репрессий была помощь евреям.

Святые и новомученики двух тоталитарных режимов послужили духовному возрождению в церкви. Подвиг таких людей, как Мария Скобцова, Максимилиан Кольбе, Эдит Штайн, Дитрих Бонхеффер, свидетельствует, что скептики начала XX века поторопились объявить христианство мертвым – оно живо или, если хотите, воскресло.

Вторую половину XX века многие считают временем духовного возрождения веры. Действительно, с исчезновением государственной поддержки исчезло и навязывание церкви роли официального идеологического аппарата, а следовательно оттуда ушел дух конформизма. Количество людей, посещающих храмы «потому что так положено», стремительно сократилось. Теперь у человека единственным стимулом для присоединения к церкви остается внутреннее убеждение.

Вторая половина XX века – это время появления множества интересных христианских писателей, принадлежащих к разным конфессиям. Расцветает новая христианская апология, отстаивающая истины веры перед лицом безверия, идеологии потребительства или голого рационализма. Эта апология чаще выражается в форме художественной и публицистической, нежели чисто богословской. Ее цель – не столько догматически или керигматически [2] просветить читателя, сколько «подвести его к воде», заставить самостоятельно задуматься о «вечных вопросах».

Эта апологетическая литература во многом сосредоточена на вопросах конкретного нравственного богословия, на том, как истина веры проявляется в жизни конкретного человека. Иногда она принимает фантастические формы, как в романах Дж. Р. Р. Толкиена и К. С. Льюиса, иногда ставит перед читателем нравственные вопросы в форме исторического или бытового конфликта, как в книгах Г. Грина или Ф. О’Коннор.

Самым значительным событием для послевоенного христианства был, пожалуй, Второй Ватиканский Собор. Для католиков наиболее важными результатами собора стали изменения в литургической практике церкви, в частности, введение богослужения на национальных языках и новая, более открытая, позиция в отношениях с некатоликами. Для приверженцев других конфессий это был призыв к прекращению многовекового противостояния, призыв к диалогу. На Соборе присутствовали наблюдатели от православных и протестантских церквей.

Современная реальность ставит перед церковью не только новые, но и хорошо забытые старые задачи – так, приток в храмы взрослых людей заставил вспомнить о возрождении бытовавшей в древней Церкви практики катехумената, то есть подготовки к крещению. Пересматривается роль мирян в жизни церкви, поднимается вопрос о роли церковной общины именно как общины, а не как клуба по интересам или просто какого-то случайного количества чужих друг другу людей, встречающихся в храме по воскресеньям.