Мэтью Альпер: Бог и мозг: Научное объяснение Бога, религиозности и духовности

Поскольку естественные науки помогли мне рационально объяснить основополагающую природу сознания, я задумался: нельзя ли применить то же орудие разума к разрешению непреходящей проблемы Бога? Может быть, естественные науки помогут расколоть и этот орешек? Приближения к этой цели пока не наблюдается. Ни биологи, ни астрофизики, ни квантовые физики до сих пор не выдвинули ничего похожего на научное объяснение Бога. Но почему? Неужели Бог действительно существует лишь вне пределов нашей досягаемости, непостижимый для человека? Или естественно-научное решение все-таки есть, только его пока еще никто не открыл?

Твердо уверовав в научные методы, я считал, что разумное объяснение должно находиться для всего на свете. Как научный идеалист я склонялся к убеждению, что для нас нет ничего недосягаемого. Всему, что можно вообразить себе, можно найти и объяснение.

Так я определился с выбором направления. Я стану ученым. Соберу все научные знания, какие только смогу, а когда справлюсь с этим этапом работы, когда ознакомлюсь со всевозможными науками, тогда и получу полное право возобновить свой поиск знаний о Боге.

Но постойте! А если выяснится, что наука — всего-навсего еще одна форма психологического внушения, новая религия для нового мира? Да, плоды науки помогли мне выбраться из депрессии, а вдруг меня исцелила просто моя вера в науку, вдруг излечение стало результатом какого-нибудь особенного эффекта плацебо и внушает не больше доверия, чем избавление от болезней религиозным целителем? Что, если наука опирается на истину ровно в той же мере, как и восхваляющие себя символы веры, с которыми я сталкивался до сих пор? Может, ученые — просто-напросто первосвященники новой веры, в которой обращаются не к богам, а к столь же непостижимым и неуловимым элементарным частицам? Возможно, наука — еще одна хитроумная парадигма, новая мифология для современной эпохи. А может, и нет. Наука вполне может оказаться действенным орудием, с помощью которого люди обретут более отчетливое и определенное представление об основополагающей природе реальности. Так во что же мне верить? Как доказать, что научные факты хоть сколько-нибудь достовернее религиозных? Пришло время определиться с терминами, исследовать самого исследователя. Прежде чем слепо доверять научному процессу, прежде чем посвятить всю свою жизнь поискам научных объяснений Бога, необходимо изучить природу моей новообретенной веры и задаться вопросами: «Что такое наука? Как она действует?»

Для того чтобы обосновать поиски научного объяснения Бога, сначала следует предпринять исследование природы самой науки. Вот что мне удалось обнаружить.

Что такое наука? Поскольку это весьма обширный вопрос, я приложу все старания, чтобы изложить ответ на него в максимально содержательных терминах. Но прежде чем начать, отмечу: как бы мы ни верили в науку, надо сознавать, что она никогда не будет ничем иным, кроме как еще одной системой убеждений, еще одним способом толкования реальности, который может выбрать для себя человек. Я заявляю об этом не от недостатка убежденности, а лишь потому, что даже наука не в состоянии давать гарантии с абсолютной определенностью. Этого не может никто и ничто! Кто, к примеру, способен с полной уверенностью заявить, что его опыт — нечто отличное от иллюзии или грезы? Как было написано более двух тысячелетий назад, «однажды я, Чжуан Чжоу, увидел себя во сне бабочкой — счастливой бабочкой, которая порхала среди цветков в свое удовольствие и вовсе не знала, что она — Чжуан Чжоу. Внезапно я проснулся и увидел, что я — Чжуан Чжоу. И я не знал, то ли я Чжуан Чжоу, которому приснилось, что он — бабочка, то ли бабочка, которой приснилось, что она — Чжуан Чжоу» [3] Пер. В. Малявина. — Прим. пер . . Никакой определенности нет! Неудивительно, что один из мудрейших жителей Земли, Сократ, руководствовался принципом, согласно которому знал лишь одно — что он ничего не знал.

Тем не менее, сделав эту необходимую оговорку, предположим на минуту, что опыт, который мы называем жизнью, — не сон. Допустим, что мы действительно существуем, и то, что мы представляем себе, а также наш опыт, — преимущественно «реальность». Но несмотря на это обладание абсолютными знаниями о чем-либо все равно остается для нас невозможным. Сейчас я поясню.