Эрнест Ренан: Антихрист

По-видимому, он явился с целым апостольским обществом. Прежде всего за ним обыкновенно следовал его переводчик Иоанн-Марк, которого он называл «своим сыном». Мы уже не раз замечали, что апостол Иоанн также большей частью сопровождал Петра. Некоторые указания позволяют думать, что Варнава также участвовал в этом путешествии. Наконец, не исключается возможность, что и Симон из Гиттона, со своей стороны, тоже переехал в столицу мира, привлеченный некоторого рода обаянием, которое производил этот город на всех вождей сект, шарлатанов, чародеев и чудотворцев. Путешествие в Италию у евреев было самым обычным делом. Историк Иосиф прибыл в Рим в 62 или 63 году с целью добиться освобождения еврейских священников, людей самой святой жизни, которые из опасения вкусить чего-либо нечистого жили на этой чужбине исключительно орехами и смоквами; они были отправлены сюда Феликсом, чтобы дать отчет в неведомом оскорблении величества. Кто были эти священники? Была ли какая-либо связь между их делом и делом Петра и Павла? Недостаток исторических данных оставляет все эти пункты под большими сомнениями. Даже самый факт, на котором современные католики основывают здание своей веры, далеко не установлен с точностью. Тем не менее мы думаем, что «Деяния Петра» в том виде, как они рассказаны евионитами, имеют баснословный характер лишь в отношении подробностей. Основная идея этих Деяний: Петр, странствующий по свету по следам Симона Волхва, чтобы опровергать его, благовествующий истинное Евангелие, которое должно опровергнуть Евангелие обманщика, «преследующий его, как свет следует за потемками, знание за невежеством, выздоровление за заболеванием», — эта идея верна, если на место имени Симона поставить имя Павла и вместо жестокой ненависти, которую евиониты всегда выражали к апостолу язычников, представить себе простое принципиальное несогласие между двумя апостолами, нисколько не исключающее ни взаимной симпатии, ни объединения на основном пункте, ни любви к Иисусу. Мы охотно допускаем, что в этом путешествии, предпринятом старым галилейским учеником, чтобы пройти по следам Павла, Петр, идя за ним по пятам, побывал в Коринфе, где у него и до посещения существовала значительная партия приверженцев, и здесь значительно прибавил силы иудео-христианам, так что впоследствии Коринфская Церковь могла приписывать свое основание обоим апостолам и утверждать, будто Петр и Павел были в Коринфе одновременно и отсюда вместе отправились в Рим принять мученическую кончину.

Каковы были отношения между апостолами в Риме? Некоторые данные позволяют думать, что отношения были добрыми. Вскоре мы увидим, что Марк, секретарь Петра, отправится в Азию с поручением своего господина и рекомендацией от Павла, сверх того, послание, которое приписывается Петру и подлинность которого установлена весьма точно, представляет множество заимствований из посланий Павла. Нужно установить во всей этой истории два факта: во-первых, что между основателями христианства существовали глубокие несогласия (гораздо более глубокие, нежели все несогласия, послужившие исходной точкой каких-либо расколов в дальнейшей истории Церкви) и что форма полемики между ними, соответственно нравам людей из народа, была до крайности резкой, и во-вторых, что еще при жизни этих враждующих братьев, прежде нежели произошло великое примирение, которое Церковь необходимо должна была сделать между ними после их смерти, их объединяла одна высшая идея. Это явление нередко наблюдалось в религиозных движениях. При оценке этих прений надо также очень считаться с характером евреев, живых и восприимчивых, склонных к злоупотреблению языком. В этих маленьких благочестивых кружках ссоры и примирения происходили беспрестанно; члены их перебрасывались резкими словами и тем не менее любили друг друга. Партия Петра, партия Павла, такие разделения на группы вели за собой не больше последствий, нежели разделения на фракции в нынешней позитивистской Церкви. Павел прекрасно выразился по этому поводу: «Благодарение Богу, что вы, бывшие прежде рабами греха, от сердца стали послушны тому образу учения, которому предали себя»; превосходное правило, но Римская Церковь впоследствии не очень-то ему следовала. Достаточно было обратиться к Иисусу; вероисповедные различия, если так можно выразиться, были просто вопросом независимого происхождения личных заслуг верующего.

Тем не менее остается один важный факт, заставляющий думать, что между обоими апостолами не устанавливалось хороших отношений; а именно, в воспоминаниях следующего поколения Петр и Павел являются главами противоположных партий, существовавших в недрах Церкви, а автор Апокалипсиса на другой же день после смерти апостолов, по крайней мере, на другой же день после кончины Петра, стал относиться с наибольшей из всех иудео-христиан ненавистью к Павлу. Павел считал себя главой обращенных язычников всюду, где таковые были; таково было его толкование антиохийского договора; иудео-христиане понимали его, очевидно, иначе. Возможно, что эта последняя партия, которая всегда была очень сильна в Риме, извлекла из прибытия Петра еще способ усилить свой перевес. Петр стал ее главой и главой Римской Церкви. Высокий же престиж Рима придавал этому сану высшее значение. В роли этого необыкновенного города видели нечто провиденциальное. Вследствие реакции, которая происходила против Павла, Петр, в силу некоторой оппозиции, все более и более становился главою апостолов. В умах, которые легко возбуждаются, сближения понятий происходят довольно быстро. Глава апостолов в столице вселенной! Что может быть красноречивее? Таким образом, уже складывалась великая ассоциация идей, которой суждено было в течение тысячи лет господствовать над судьбами человечества. Петр и Рим стали неразлучными; Риму предназначено сделаться столицей латинского христианства; легенда о Петре как первом папе наперед уже готова; но потребуется еще четыре или пять веков, чтобы все это выяснилось. Во всяком случае, Рим, конечно, и не подозревал в тот день, когда Петр вступил в него, что Этот день предопределяет всю его будущность и что бедный сириец, входивший в черту города, вступает во владение им навеки.