Сборник статей - Софиология

У Гете – это последняя надежда души Фауста, та самая Любовь, какая выше земных потуг ума, пытающегося прорваться к Истине сквозь «мир явлений, обманчивых как слой румян», даже ценой переступания через грань между Добром и Злом, ценой преступления. У Соловьева – это образ красоты, совмещающий в себе идеал земного бытия (мирская Афродита) с неземным торжеством добра и мудрости над «адским семенем растленья и смерти» (Соловьев В.С. Das EwigWeibliche (1898). В этом стихотворении Соловьева, написанном в свойственной ему иронической манере, сквозь шутливую форму «увещания к морским чертям» отчетливо проступает визионерское продолжение его философских интуиций. См. также его стихотворения «Июньская ночь на Сайме» (1896) и «Лишь забудешься днем.» (1898)).

По замечанию А.Ф. Лосева, «у романтически настроенного Вл. Соловьева были все основания, пусть не логические, но во всяком случае психологические, воспевать именно вечно женственное, поскольку всегда имелось страстное желание отставить традиционный абсолютный идеализм и внести в него жизнь, хотя бы только в женском смысле слова» (Лосев А.Ф. Философско-поэтический символ Софии у Вл. Соловьева. С. 235). Вместе с этим Соловьев резко отвергал поклонение женской природе «.самой по себе, то есть началу двусмыслия и безразличия, восприимчивому ко лжи и ко злу не менее, чем к истине и добру», называя это «глупостью» и «мерзостью», с которой не имеет ничего общего «истинное почитание вечной женственности как действительно от века восприявшей силу Божества, действительно вместившей полноту добра и истины, а через них нетленное сияние красоты.» (Соловьев В.С. Предисловие // Соловьев В.С. Стихотворения. Петроград, 1921. С. 12).

О том, почему Das Ewig-Weibliche в русской культуре XIX–XX веков стала символом возвышения и обновления жизни, сливаясь в сознании духовной элиты с образом Девы Марии, см. исследования В.К. Кантора («Вечно женственное» и русская культура // Октябрь. 2003. № 11; Ewig-Weibliche в русской культуре // Эрос и Логос: феномен сексуальности в современной культуре. М., 2003. С. 98–139; Санкт-Петербург: Российская империя против российского хаоса. К проблеме имперского сознания в России. М., 2008. С. 398–433).

Соловьев В.С. Жизненная драма Платона // Соловьев В.С. Соч. в 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 620.

Саттон Дж. Владимир Соловьев: утопия sui generis // Вторая навигация. Альманах. № 3. М., 2001. С. 184–185.

Соловьев В.С. Жизненная драма Платона. С. 624.

Там же. С. 625.

Лишаев С.А. История русской философии. Ч. 2, кн. 2. Самара, 2006. С. 153.

Другая форма того же вопроса: «Есть ли зло только естественный недостаток, несовершенство, само собою исчезающее с ростом добра, или оно есть действительная сила, посредством соблазнов владеющая нашим миром, так что для успешной борьбы с нею нужно иметь точку опоры в ином порядке бытия?» ( Соловьев В.С. Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории, со включением краткой повести об антихристе и с приложениями // Соч. в 2 томах. М., 1988. Т. 2. С. 636).

Мочульский К.В. Владимир Соловьев. Жизнь и учение // Мочульский К.В. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М., 1995. С. 119.

Люкс Л. Государство правды // Вторая навигация. Альманах. № 4. Запорожье, 2003. С. 81.

См.: Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. М., 1990. С. 513.

«Вся философская деятельность Вл. С. Соловьева, начавшаяся со строго логической, мастерской критики „отвлеченных начал“, состояла в добросовестном усилии „прийти в разум истины“ и показать положительное, конкретное всеединство этой истины, которая не исключает из себя ничего, кроме отвлеченного утверждения отдельных частных начал и эгоистического самоутверждения единичной воли» (Трубецкой С.Н. Сочинения. М., 1907. Т. 1. С. 349).

Победоносцев К.П. Письма к Александру III. М., 1926. Т. 2. С. 253. Августейший корреспондент был еще более категоричен, назвав Соловьева «чистейшим психопатом» (К.П. Победоносцев и его корреспонденты. М., 1923. Т. 1. Вып. 3. С. 938). Гневные выражения в адрес Соловьева допускал и ранее восторженно относившийся к нему К.Н. Леонтьев, призывавший изгнать его как «негодяя» и «сатану» из России за его «подмену» религиозной духовности прогрессом светской цивилизации (Александров А. Памяти К.Н. Леонтьева. Письма К.Н. Леонтьева к Анатолию Александрову Сергиев Посад, 1915. С. 124–127).