Брюс Мецгер - Текстология Нового Завета. Рукописная традиция, возникновение искажений и реконструкция оригинала

Подобно многим наукам, существование которых для нас, носителей западной культуры, является само собой разумеющимся, текстология возникла в Древней Греции. Ее появление и развитие связаны с гомеровским эпосом. Рапсоды — певцы, которые публично исполняли отрывки из «Илиады» и «Одиссеи» — часто изменяли текст, чтобы он более соответствовал торжественному случаю, пожеланиям аудитории или их собственному представлению о том, в каком именно виде тот или иной отрывок будет выглядеть более эффектно. Поэтому уже в самый ранний период существовало много параллельных вариантов одного и того же текста. Постепенно сформировалось несколько так называемых «городских редакций» Гомера, иными словами, таких, чья сохранность обеспечивалась правителями различных старинных центров (обычно говорят о семи городах); с этих городских текстов делались частные списки. Другие редакции Гомера были подготовлены Феагеном Регийским, Стесимбротом Фасосским (ок. 450 г. до н. э.) и Аристотелем, который создал собственный вариант текста для своего ученика, Александра Македонского. Этот вариант обычно называют ἡ ἐκ τοῦ νάρθηκος (дословно «книга из сундука») по месту ее обычного хранения (Плутарх, Жизнь Александра , 8).

В эллинистическую эпоху критическое изучение гомеровского эпоса обрело форму, более близкую к научной. Подобная текстологическая работа велась в знаменитой Александрийской библиотеке, которая, как полагают, насчитывала около 600 тысяч томов [345], и для которой, согласно принятой традиции, был сделан перевод Ветхого Завета на греческий язык (Септуагинта). Хранители библиотеки стремились получить как можно более точные редакции поэм Гомера. Незадолго до 274 г. до н. э. первый из таких ученых библиотекарей, Зенодот Эфесский (ок. 325 — ок. 240 гг. до н. э.), сделал сверку многих рукописей для того, чтобы восстановить оригинальные тексты «Илиады» и «Одиссеи» [346]. Зенодот внес в текст Гомера исправления четырех видов: (1) вычеркнул стихи, которые не считал подлинными; (2) атетировал некоторые другие стихи как имеющие сомнительное происхождение; (3) изменил порядок стихов; (4) ввел конъектуры, т. е., новые чтения, не являющиеся общепринятыми.

Одним из его преемников и известных библиотекарей был Аристофан Византийский (ок. 257 — ок. 180 гг. до н. э.), возможно, самый выдающийся античный филолог, которому традиция приписывает изобретение знаков греческого ударения и других диакритических знаков. Для того, чтобы оценить состояние текста в своей редакции «Илиады» и «Одиссеи» Аристофан использовал целую гамму критических символов. Его величайшим учеником стал Аристарх Самофракийский (ок. 220 — ок. 144 гг. до н. э.), который, возглавив библиотеку после своего учителя, издал труды полудюжины греческих авторов и опубликовал два критических издания поэм Гомера, расширив число критических символов, которые использовали его предшественники.

Таким образом, в древнем мире, в особенности в Александрии, уже существовала текстуальная и литературная критика как довольно развитая научная дисциплина, предметом рассмотрения которой было, в первую очередь, наследие Гомера. Общеизвестно, что Филон Иудей (или, как его еще называют, Филон Александрийский) и многие отцы церкви, находясь под влиянием филологической мысли Александрии, использовали в своих толкованиях Священного Писания методы аллегорической экзегезы, которые в гомеровском цикле применялись к некоторым историям о богах и богинях. Гораздо реже можно встретить адекватное понимание того, насколько глубоко были восприняты церковными учеными разработанные в Александрийской библиотеке текстологические методы. Многие даже не подозревают, что методы эти были приложены к тексту Нового Завета. Ниже мы приведем краткий очерк того, что патристические источники говорят об интересующем нас предмете.

По иронии судьбы самые первые попытки [347]установить подлинный текст Нового Завета предприняли те, кто был отлучен от церкви за еретические воззрения авторитарным римским епископом, папой Виктором (понтификат 187–198 гг. н. э.). Случилось так, что образованный торговец кожей (σκυτεύς) по имени Феодот, недавно прибывший в Рим из Византия, был уязвлен критическими нападками знаменитого греческого врача Галена, который бичевал христиан, возмущаясь их философской наивностью [348]. Пытаясь внести некоторые улучшения в методологию толкования Священного Писания, Феодот и его последователи, по-видимому, осуществили критическую рецензию библейского текста. У Евсевия сохранился большой отрывок из анонимного памфлета, направленного против таких философски настроенных христиан [349]. По мнению его автора, феодотианцев следует осудить по трем причинам: (1) они были слишком увлечены изучением логики, математики и эмпирических наук («Некоторые прилежно занимаются геометрией Эвклида; они восхищаются Аристотелем и Теофрастом; Галена чтут почти как Бога»); (2) отрекшись от аллегории, они практиковали строгую грамматическую экзегезу; (3) они применяли текстологические принципы для изучения Септуагинты и Греческого Нового Завета: