Антонио Менегетти - Онтопсихология - практика и метафизика психотерапии

Как-то раз я решил провести эксперимент, чтобы досконально изучить такое положение дел. Со мной обедали пять-шесть молодых людей, которых я решил пригласить и на ужин, придавая им некую значимость. Набравшись терпения и притворившись, будто все, о чем они говорили, было очень интересно, я, разумеется без психотерапевтической прерогативы, вошел в их инфантильный мир. Таким образом, я проник во внутреннюю диалектику их мира. Ночью я увидел их смеющиеся лица. Там были те же слова, те же шутки, те же маски. Тогда я отбросил их шутки, их маски и их самих. Вслед за этим стали появляться сновидения, где я представал в образе священника, желающего людям добра, помогающего им, который берет их за руку и помогает идти. Быть священником для меня означает осуществлять конфессиональный ассистенциализм, где человек осуждает себя, но никогда не меняется. Я отбросил всякий инстинкт добродушия и наконец-то вновь увидел мой обычный мир, где нет ни снов, ни дремоты. Мудрец не спит и на самом деле не видит снов: он входит в некую раздвоенность. Это технико-механическая способность его организма, позволяющая в отрешенности и расслабленности продолжить видение мира с исключительным превосходством.

Природа незамедлительно осуждает за ошибку, за момент неполноценности относительно уровня, достигнутого на данном этапе человеком, видящим сновидение.

Чтобы развиваться, необходимо начать устранять то, что является в вашей жизни самым обычным. Возвращаясь к разговору о студенте: как только завершена учеба в университете, необходимо найти любую работу, чтобы обеспечить себе независимость и не оказаться вынужденным вернуться в семью.

Эволюция возможна, реальна и очень конкретна. Если не видны плоды, то только потому, что не был произведен выбор. Всякий раз когда нам хочется большего, это одновременно означает наличие конкретной возможности реализовать это большее.

Чувствует ли человек момент, когда он мог бы делать больше? Как он это чувствует? И если почувствовал, то почему не делает? Зачастую проблема индивида заключается в том, что ему не удается осуществить техническое опосредование с реальностью. «Техническое опосредование» означает изменение конкретного действия в точном месте. Следует определить действие, требуемое спецификой данного момента, представляющего собой абсолютно конкретную ситуацию из собственной жизни, но не жизнь целиком: необходимо развернуть этот момент таким образом, чтобы активизировать возможность эволюции [92].

Иногда индивид не производит технического опосредования и знает об этом, что, с одной стороны, можно было бы приписать его лени: ему кажется, что он может иметь все и даже больше, но при этом не обязан работать на полную мощность. Однако впоследствии результатом неприложенных усилий оказываются плохое самочувствие, неудовлетворенность. Именно здесь и возникает противоречие: субъект видит, страдает, но, несмотря на это, не делает выбор. Мне неоднократно приходилось наблюдать подобную ситуацию, однако здесь ничего нельзя изменить, потому что необходимо уважать свободу личности.

Когда человек болен, его удается изменить, так как боль велика, но когда клиент чувствует себя хорошо – более или менее, как все, – тогда трудно заставить его осуществить техническое опосредование. Почему же в этот момент амбиции и сила воли индивида бездействуют? Только ли все дело в окружающей среде, семантических полях и стереотипах, не дающих ему меняться, или есть еще что-то другое? Нет ли здесь некоего чувства страха?

С другой стороны, наряду с ленью, здесь может идти речь об определенной черте характера, усвоенной в детстве: будучи ребенком, всякий раз при возникновении трудностей подобного типа субъект останавливался, поскольку тут же появлялись мама, или папа, или кто-нибудь третий, кто решал за него. Таким образом, трудность может заключаться в следующем: субъекту удается совершать различные изменения вплоть до определенного момента, достигнув которого он как будто адаптируется к схеме надежды и веры. Проблема заключается в том, что, становясь взрослыми, мы оказываемся абсолютно одни, рядом с нами нет ни мамы, ни папы, ни прежней среды; мы абсолютно одни, и если перестаем реально создавать, то вера и надежда начинают закладывать предпосылки хаоса.

Первое правило психотерапии – определить точку «технического ареста» субъекта: особенную черту, которую необходимо проследить при анализе сновидений и в анамнезе клиента; либо этот момент, эта точка находят свое решение, либо навсегда оседают внутри субъекта, по большей части обуславливая его характер.