Джозеф Рейнгольд - Мать, тревога и смерть. Комплекс трагической смерти

И как значение, и как мотив, избавление никогда не бывает просто прекращением страданий, освобождением от бремени, но всегда – выходом куда-то. Смерть – это порог перед лучшим миром и лучшей жизнью. В значительной степени, ее можно постичь скорее в выражениях обещания, чем в выражениях избавления: влюбленные, например, после Liebestod (смерти вместе) предвкушают жизнь в осуществленном желании. Одним из общепринятых ожиданий является обретение справедливости. Ребенок ожидает от взрослой жизни компенсации за все несправедливости, и точно с таким чувством смотрят на будущее, как земное, так и загробное, взрослые мужчины и женщины. Справедливость должна восторжествовать. Если не в этой жизни, то в следующей, мы узнаем не просто покой, но безусловное принятие и уважение нашей индивидуальности, освободимся от злобы и агрессии других и очистимся от чувства страха и вины сами. Если бы смерть была полным исчезновением, то это было бы величайшей несправедливостью. Эта вера в окончательное воздаяние и удовлетворение поддерживает убеждение о собственно бессмертии, это убеждение поддерживает волю к жизни.

Сон. Идея о смерти как о сне, возможно, является больше чем метафорой и утешением. Lewin (36) убежден, что на ранних этапах жизни различие между «хорошим» и «плохим» делается, по видимому, в соответствии с двумя видами сна. Крепкий, безмятежный сон младенца у материнской груди – модель хорошего сна. Сон, потревоженный органическим влиянием и дурными сновидениями, – плохой сон. С двумя видами сна коррелируют два взгляда на смерть. Идея о смерти как о безмятежности, состоянии покоя соответствует сну младенца, который ничто не тревожит. Это состояние обладает свойством бессмертия, состоянием бесконечного блаженства.

Воссоединение.Вера в воссоединение с умершими людьми является осознанной и воспитанной культурой. Когда существует сильное отождествление себя с умершим человеком, или зависимость от него, то желание воссоединения с ним может привести к самоубийству. Это справедливо даже по отношению к детям. Keeler (37) обнаружил, что у большинства детей, госпитализированных из-за их реакции на смерть родителя, появлялись мысли о воссоединении, которые выражались в снах, фантазиях и галлюцинациях. Примерно половина из них думала о самоубийстве, а некоторые предпринимали серьезные суицидальные попытки. Иногда необъяснимая смерть пожилого мужчины или женщины кажется выражением желания соединиться с умершим супругом. Идея воссоединения является одним из неосознанных или частично осознанных определяющих факторов самоубийства и вне связи с тяжелой утратой (38). Greenberg (39), в процессе изучения фантазий о воссоединении, обнаружил, что существуют люди, находящиеся в состоянии депрессии, которые, разочаровавшись в своих взаимоотношениях с живыми, обращаются к мертвым; люди с органическими заболеваниями, которые, для того, чтобы справиться с переживаниями по поводу собственной смерти, обращают свои чувства к ушедшим в мир иной любимым людям; относительно здоровые люди, у которых появляются фантазии на эту тему тогда, когда налицо стресс, вызванный предстоящим хирургическим вмешательством.

На подсознательном уровне воссоединение означает возвращение в материнское лоно. Какое-то время я воспринимал эту идею как поэтический образ, но она слишком часто встречается в психотерапевтической практике и литературе (40), чтобы относится к ней как к созданному воображением способу отрицания смерти. Это психическая реальность, возможно, универсальная, и иногда обладающая сильной мотивационной силой. Rank (41) писал, что смерть подсознательно воспринимается как возвращение в лоно матери, и что с мыслью о смерти связано чувство удовольствия от возобновления внутриутробного существования. Jones (42) отмечает, что идея о том, что смерть означает «возвращение на небеса, откуда мы пришли в этот мир, то есть, в лоно матери», является весьма обычной для размышлений в религиозных сферах. Желание умереть вместе, говорит он, есть ничто иное, как желание лечь и уснуть вместе, изначально с матерью. Согласно наблюдениям Grotjahn (43) «Самые прекрасные сны очень часто бывают снами о смерти и воссоединении с матерью в первозданной любви». Chadwick (44) различает «смерть-мать», воспринимаемую как благотворное возвращение во внутриутробное состояние, и «смерть-отца», которая воспринимается как действие жестокого родителя. В то же время, для женщины «смерть-мать» может быть нежелательной и враждебной из-за материнской ревности к своей дочери.