Татьяна Шкурко - Этические проблемы в деятельности психолога

Не избежала искажений и умалчивания и психодрама. Так, Б. Д. Карвасарский приводит достаточно подробные описания базовых психодраматических техник «обмен ролями» и «дублирование» без какой-либо ссылки на источники. При этом сама психодрама обвинялась в близости к психоанализу (который, кстати сказать, отец психодрамы Я. Л. Морено вовсе не жаловал).

Самой суровой критике, обвинениям в несостоятельности, отсутствии новизны, чуждой идеологической направленности, противоречивости его постулатов и исходных принципов, ошибочности с точки зрения марксизма-ленинизма, диалектического материализма, принципа партийности и т. п. подвергался в советское время психоанализ (во всех его вариантах) и его адепты. Невозможность принять психоанализ, в русле которого именно в это время начали интенсивно исследоваться этические проблемы, озвучивались громкие примеры нарушения врачебной этики, вынужденная ограниченность репертуара советского психотерапевта, политика отгораживания и умалчивания (типа «у нас, в отличие от них, такого не может быть») – все это не давало, на наш взгляд, в полной мере сформулировать и проанализировать причины этических нарушений с тем, чтобы выявлять их и бороться с ними в отечественной психотерапии и психиатрии.

Противоречивое, в основном негативное, отношение к психоанализу выражалось в различных стратегиях его презентации для широкой общественности. Это, на наш взгляд, требует отдельного рассмотрения, поскольку на примере истории с психоанализом наиболее четко прослеживается то, к чему привела односторонняя, идеологически заданная ориентация в науке. Попытка историко-психологического анализа эволюции отношения к психоанализу в нашей стране представлена в статье одного из авторов данного пособия [49].

В целом можно утверждать, что в рассматриваемый нами период времени, в условиях идеологического прессинга, в работах наиболее известных теоретиков и практиков психотерапии обозначались и обсуждались отдельные аспекты взаимоотношений врача и пациента, влияющие на ход лечения и его результаты. Подчеркивались важность осознания врачом своего высокого предназначения, необходимость его профессионального роста, повышения компетентности, анализировалось влияние его личностных особенностей на ход психотерапии, констатировались неразрывная связь, единство врачебной этики и деонтологии. При этом зачастую проявлялись декларативность, неконкретность, морализаторство, звучали призывы следовать высоким образцам, приводились ссылки на высказывания русских писателей и отечественных врачей из прошлого, но отсутствовали четко сформулированные этические правила.

1. Почему, по мнению ряда исследователей, рассмотрение этических проблем в психотерапии и консультировании в советский период чаще всего ограничивалось лишь морализаторством и призывами?

2. Каково было отношение к теориям и методам западной психологии и психотерапии в 70–80-е гг. прошлого века?

3. Какая из западных теорий вызывала наибольшее неприятие и почему?

4. Как вы понимаете выражение «идеологически выверенная позиция»? Почему она была необходима в советское время? Как вы полагаете, к чему мог привести отход от такой позиции?

5. Какие обвинения звучали в адрес западных психотерапевтов и психиатров в советское время?

В работах психотерапевтов советского периода неоднократно заявлялось о единстве, неразрывной связи этики и деонтологии, о неотделимости проблем медицинской деонтологии от врачебной этики, рассматривались «этико-деонтологические аспекты» [14; 32].

В. Е. Рожнов следующим образом раскрывает понятие «деонтология» и тот круг проблем, который оно охватывает: «Термин “деонтология” (от греческих слов deon – должное и logos – учение) введен в начале XIX века английским философом Бентамом для обозначения науки о профессиональном поведении человека. Частью общей деонтологии является медицинская, или врачебная, деонтология, изучающая принципы поведения медицинского персонала, направленные на максимальное повышение полезности лечения и устранения вредных последствий неполноценной медицинской работы» [32, с. 7].

Как отмечает В. Е. Рожнов, вопросы, связанные с медицинской этикой и деонтологией, нормы поведения человека, занимающегося лечебной практикой, издревле были в поле внимания мыслителей и врачей, начиная с Гиппократа, который призывал последних быть такими же, как мудрецы, т. е. презирать деньги, быть совестливыми, скромными, опрятными, вежливыми, уподоблял врача Богу. Автор приводит схожее по смыслу высказывание А. П. Чехова: «Профессия врача – это подвиг, она требует самоутверждения, чистоты души и помыслов. Надо быть ясным умственно, чистым нравственно и опрятным физически» (цит. по [32, с. 8]), а также цитирует основоположника русской классической медицины М. Я. Мудрова: «Главнейшее же наставление состоит в удалении больного от забот домашних и печалей житейских, кои сами по себе суть болезни. Зная взаимные друг на друга действия души и тела, долгом почитаю заметить, что есть и душевные лекарства, которые врачуют тело. Они почерпаются из науки мудрости, чаще из психологии. Сим искусством печального утешишь, сердитого умягчишь, нетерпеливого успокоишь, бешеного остановишь, резкого испугаешь, робкого сделаешь смелым, скрытого откровенным, отчаянного благонадежным. Сим искусством сообщается та твердость духа, которая побеждает телесные боли, тоску и метание и которая самые болезни, например нервические, покоряет воле больного» [там же, с. 8–9].