Виктор Франкл - Логотерапия и экзистенциальный анализ - Статьи и лекции

Рассмотрим пример столь противоречивых представлений о человеке как психоаналитическое с одной стороны и индивидуально-психологическое – с другой и представим их как изображения открытой книги. Далее допустим, что на левой стороне разворота изображен квадрат, а на правой – скажем, круг. Как известно, никакой «квадратуры круга» не существует, обе фигуры остаются в известном смысле несоизмеримыми – то есть они противоречат друг другу. Однако это противоречие существует лишь постольку-поскольку, ведь обе эти фигуры находятся в пределах горизонтальной (двухмерной) плоскости и не выступают в вышестоящее (трехмерное) пространство. Однако стоит нам лишь приподнять левую страницу и удерживать ее вертикально – и вот две двухмерные фигуры уже находятся в разных (двухмерных) проекциях трехмерного цилиндра, расположенного в (трехмерном) пространстве и покоящегося на (двухмерной) плоскости, представляющей собой, соответственно, горизонтальную или вертикальную проекцию цилиндра.

Аналогичные противоречия возникают и между указанными представлениями о человеке. Нам нужно всего лишь проникнуть сквозь эти проекции в вышестоящее измерение, и мы убедимся, что такие противоречия ни в коем случае не соответствуют единой человеческой сущности, поскольку мы можем рассматривать эти представления как обычные проекции. Это, в свою очередь, означает, что именно вышеупомянутое единство человеческой сущности, а значит и человечность как таковая, может быть объективно представлено лишь в вышестоящем измерении, и оно является сугубо человеческим – включает феномены, специфичные именно для человека.

К сожалению, мне не удалось соблюсти собственное требование и включить это измерение во всем его своеобразии и в полном методическом осознании в антропологическую базу индивидуальной психологии. Да, когда Рудольф Аллерс (кстати, мне доводилось ставить эксперименты в его лаборатории по физиологии ощущений) и Освальд Шварц (написавший предисловие к одной моей книге, которая так и осталась неопубликованной) в 1927 г. покинули Общество индивидуальной психологии, о чем сообщили в рамках собственных выступлений, а я, последовав предельно четкому указанию Адлера, взял слово как первый участник дискуссии, чтобы изложить и свои возражения, но при этом однозначно подчеркнуть, что не вижу причин также отказаться от членства в обществе, мне все-таки не удалось убедить Адлера. Напротив, он приказал мне подготовиться к повторному выступлению, а когда я не подчинился этому унизительному требованию, меня исключили из общества.

Вероятно, у Адлера были причины, чтобы настаивать на моем исключении. Я упоминаю об этом только потому, что конструктивные критики логотерапии не перестают говорить, что она представляет собой индивидуальную психологию в наилучшем ее проявлении , и регулярно спрашивают меня, почему для этой дисциплины до сих пор сохраняется отдельное название «логотерапия». Итак, что касается идентичности или хотя бы совместимости двух этих направлений, наиболее компетентное суждение об этом принадлежит, пожалуй, самому Адлеру. Я ни в коем случае не ставлю себя на один уровень с Фрейдом и Адлером – выражение «третье венское направление психотерапии» обо мне придумал не я, а Вольфганг Сучек (17); я всегда позиционировал логотерапию как дополнение к психотерапии, а не как ее эрзац. Я ввел неологизм лишь для того, чтобы не приходилось все время выступать от первого лица, а ученикам было сложнее возвести мою личность в культ.

Исключение из общества стало для меня тяжелым ударом. Еще в той «присяге», которую Хайнц Ансбахер попросил меня подготовить для своего «Международного журнала индивидуальной психологии» по поводу столетия со дня рождения Адлера, я писал (11): «Те, кто его знал, не могли не любить его как человека, а те, кто с ним работал, не могли не восхищаться им как ученым; ведь индивидуальная психология означает коперниканский переворот. Более того, Адлер – предтеча экзистенциальной психотерапии». Итак, я не забыл той пуповины, которая, как и прежде, связывает меня с индивидуальной психологией.

Я даже не сразу забросил индивидуально-психологический журнал «Человек в повседневности» ( Der Mensch im Alltag ), который издавал в течение года, а моя «любовь» к Адлеру была вознаграждена друзьями из его круга, которые остались верны мне – в первую очередь речь идет об Александре Адлер и Александре Нойере. Как раз в тот период я также решил основать ряд кабинетов для психологического консультирования молодежи, и на призыв поучаствовать в работе этих консультаций откликнулись Лукач, Вексберг, Рудольф Дрейкурс, Ида Лёви и Хильда Крампфлишек, принадлежавшие к числу адлерианцев. Мне вызвались помочь и некоторые представители других направлений психологии: известный фрейдист Август Айхорн, а также Шарлотта Бюлер.