Виктор Франкл - Логотерапия и экзистенциальный анализ - Статьи и лекции

Ibid. S. 109.

V. E. Frankl, Homo patiens. Wien 1950. S. 109.

В издании Theorie und Therapie der Neurosen. Einführung in Logotherapie und Existenzanalyse. München/Basel 1983, S. 43 ff.

Само собой разумеется, что речь здесь идет вовсе не о коллективе людей, охваченных неврозом.

Феномен скуки опровергает утверждение о том, что гомеостаз в целом, полное удовлетворение потребностей означает реализацию смысла, а не ее противоположность – пустоту и вакуум.

Атараксия (греч. невозмутимость, спокойствие, хладнокровие) – душевное спокойствие, безмятежность. – Прим. ред.

V. E. Frankl, Homo Patiens, Wien 1950, S. 87−88, 90.

Счастливое страдание (лат.).

Минимум ценностных установок осуществляется страждущим – тем, кто претерпевает страдание – по факту. В самом процессе страдания заключается если не смысл, то по крайней мере достоинство.

Душа по природе своей религиозна (лат.).

Наука по природе своей не религиозна (лат.).

Ср. с цитатой доктора Адила де Мейера, францисканца, взятой из его статьи «Проблематика жизни в психотерапии и душепопечительстве» (Lebensproblematik in Psychotherapie und Seelsorge), опубликовано в: Gesprekken over psychotherapie in het licht van godsdienst en moraal, 1955, S. 32: «Обязательно следует учитывать, что психотерапия как наука должна сохранить свою самостоятельность»… психотерапией «нельзя злоупотреблять, делая из нее „служанку богословия“, каковой она не может быть просто по сути своей».

Термин, придуманный В. Франклом по аналогии с «теодицеей» (оправдание существования бога). Означает оправдание страдания. – Прим. ред.

V. E. Frankl, Homo Patiens, Wien, 1950.

Существование иерархии, складывающейся между этими тремя ценностными категориями, вследствие которой ценностные установки стоят выше, чем творческие ценности и ценности переживания, подтверждается на материале исследования 1340 испытуемых, проведенного Элизабет Лукас. Это исследование продемонстрировало, что (с точки зрения факторного анализа) та ось, на которой располагаются ценностные установки, находится под прямым углом к оси, на которой лежат другие ценностные категории. Итак, речь идет о другом измерении (V. E. Frankl, Die Sinnfrage in der Psychotherapie. München 1985, S. 65).

Человек инстинктивно представляет себе, насколько осмысленным может быть страдание, и это проявляется в случаях так называемого «скорбного бесчувствия», Melancholia anaesthetica, когда человек страдает именно из-за того, что не может страдать, даже если у него что-то болит. Итак, эквивалентом такой апатии (но не безболезненности) является сострадание: страдание без боли, причем примечательно, что такое страдание без боли воспринимается как осмысленное, в противовес боли без страдания, испытываемой человеком, не способным страдать.

Означает ли это, что страдания необходимы для обретения смысла? Нет, это было бы глубокой ошибкой. Я ни в коем случае не имею в виду, что страдания необходимы, а хочу сказать, что смысл возможен вопреки страданиям, если не сказать – через страдания, но с тем условием, что речь идет о неизбежных страданиях, то есть когда причину страдания невозможно устранить, будь то биологическая, психологическая или социологическая причина. Если раковая опухоль операбельна, то пациента, естественно, оперируют; если к нам в отделение попадает пациент с неврозом, мы, конечно же, сделаем все возможное, чтобы освободить его от невроза. А если болезнь поразит общество, то мы, насколько и до каких пор это будет возможно, станем призывать к политической борьбе (V. E. Frankl, Der leidende Mensch. Anthropologische Grundlagen der Psychotherapie. Bern 1984, S. 59).

Эдит Йоэльсон из Университета Пердью заострила внимание на том, насколько эта экзистенциально-аналитическая теория противоречит общепринятым представлениям о ментальной гигиене именно в США – а именно могла бы стать для Америки настоящим лекарством. Ведь эскапизм, с которым средний американец относится к нужде и смерти, страданию и умиранию, загоняет его в порочный круг, где человек, который мог бы найти в страдании возможности для реализации смысла, усматривает только неприспособленность или невротический симптом, его судьбоносно-неизбежные страдания лишь усугубляют несчастье из-за собственного несчастья (unhappines about being unhappy). (Some Comments on a Viennese School of Psychiatry. Опубликовано в: The Journal of Abnormal and Social Psychology, Vol. 51, No. 3, November 1955.)