Игорь Погодин - Психотерапия как путь формирования и трансформации реальности

Прошу у читателя прощения за это небольшое отступление в античность от обсуждения взглядов на природу человека Р. Декарта. Но оно показалось мне не только любопытным, но и полезным. Теперь совершенно очевидной стала преемственность интересующих нас взглядов на протяжении многих веков. Но продолжим же экскурс по некоторым положениям картезианской философии, которые могут оказаться полезными для нас в процессе построения здания диалогово-феноменологической психотерапии.

Зачастую тезис Декарта «cogito ergo sum» понимают буквально, рассматривая мышление человека в качестве критерия его существования. Но имел ли в виду основатель философии Нового времени именно это? По всей видимости, нет. Это было бы слишком банально для этого колосса мысли человечества. Что же означает принцип cogito? Декарт, как известно, во главу угла его помещает сомнение и говорит о том, что мы можем (и более того, должны) сомневаться в содержании любого акта мышления. Но в чем невозможно сомневаться, так это собственно в самом акте мышления, который, разумеется, первичен по отношению к своему содержанию. Теперь давайте вернемся к предыдущему тезису о дискретности. Напомню, человек – это существо, которое рождается заново каждую секунду своей жизни. И средством, и пространством такого возрождения является именно мысль, именно акт cogito. Следуя этой логике, до акта мышления нас просто не существовало вовсе. Именно в акте мышления, по всей видимости, человек оказывается в пространстве Бытия, о котором говорили греки. Кстати говоря, в этом основатель философии Нового времени и античные философы были довольно единодушны. Например, один из важнейших тезисов Парменида гласил, что бытие и мысль, его узнающая, тождественны. Именно в этом смысле М.К. Мамардашвили, рассуждая о Бытии, говорит: «…бытие есть то, о чем мы говорим: не какой-то предмет, а условие всех предметов» [М.К. Мамардашвили, 2009].

Подытоживая рассуждения об этом частном аспекте философии Р. Декарта, замечу, что, подчеркивая дискретность человеческой жизни, философ полагал существующим некий нелокальный источник, из которого каждое мгновение заново появляется человек. И этот нелокальный источник суть Бытие, или cogito. Я полагаю, для читателя уже начинают проступать аналогии между сказанным только что и некоторыми положениями квантовой механики относительно суперпозиции и квантового пробела. И эта идея мне представляется наиболее плодотворной в смысле фундамента диалогово-феноменологической психотерапии. Заменив акт мысли, или cogito, на переживание, мы получим чрезвычайно ресурсный источник как для психотерапии в частности, так и для наук о человеке вообще. Концепции же переживания будет посвящено особое место в методологии диалогово-феноменологического подхода. Но это будет немного позже.

Завершить этот небольшой философский экскурс я хотел бы краткой попыткой нового прочтения нашумевшего некогда фильма «День сурка», в котором главный герой – самовлюбленный и высокомерный телеобозреватель погоды Фил Коннорс – «застрял» во времени, все время просыпаясь в один и тот же день 2 февраля. Таким образом, этот единственный день повторялся в его жизни многократно. Сам же герой Била Мюррея воспринимал его каждый раз как совершенно новый, в его воспоминаниях день 2 февраля – день сурка – уже был и закончился вчера, когда он лег спать в свою кровать. Окружающие же Фила люди жили своей жизнью, выполняя в глазах героя одни и те же действия каждый день. Это было чрезвычайно мучительно для него. В какой-то момент, будучи доведенным до отчаяния довольно длительным тиражированием «дня сурка», Фил несколько раз пытался покончить с собой. Однако после каждой такой успешной попытки суицида, на следующий день он как ни в чем ни бывало просыпался в своей кровати от одной и той же мелодии в будильнике все в тот же день 2 февраля. Если прибавить к этому тот факт, что этот день для героя был не самым приятным, можно себе представить объем и интенсивность страданий человека.

Зачем же я так подробно рассказываю об этом фильме? На мой взгляд, он имеет довольно важное значение для иллюстрации процессов, происходящих в сфере психического. С одной стороны, он является ярким примером того, что в идеологии гештальт-подхода обозначается как незавершенная ситуация. Временная и событийная фиксация в одном и том же дне для главного героя, возможно, была следствием невозможности для него оказаться за пределами хронической ситуации низкой интенсивности. Соответствующая ей self-парадигма не давала возможности герою вырваться из тисков ригидных способов организации контакта с окружающими его людьми. Однако по истечении некоторого довольно продолжительного времени у него случился прорыв в смысле творческого приспособления. Он смог обнаружить те ценности и желания, осознавания которых он избегал ранее. И изменившись, он смог покинуть «день сурка».