Игорь Погодин - Психотерапия как путь формирования и трансформации реальности

По аналогии с этими размышлениями биологического свойства я бы отметил, что современная нам культура, развивающаяся по линии хаоса и увеличения энтропии, достигла некоторого состояния, в котором ощущается очевидная угроза. А именно – угроза утраты стабильности социальных и психических процессов, что означает опасность для существования каждого отдельного человека и человеческого общества в целом. Вот тут-то и появилась необходимость в мифотворчестве. Более конкретно – возникла необходимость в мифе о стабильности психического. Формирование иллюзии константности психологических процессов, свойств, состояний, паттернов и прочего способствует снижению тревоги людей относительно экспансивного роста количества феноменов в современной культуре, которые принципиально непредсказуемы и не поддаются никакого рода контролю. Разумеется, психология вносит вклад лишь со своей стороны в этот глобальный процесс противодействию росту энтропии и хаосу. С другой стороны, иные социальные сферы современной культуры и отрасли науки также вносят свой вклад в единый процесс стабилизации. В рамки настоящей статьи не входит культурологический анализ современной социальной ситуации в человеческом обществе. Поэтому ограничусь лишь констатацией положения вещей в психологии и психотерапии.

До сих пор мы говорили лишь о психологии. Но сказанное в полной мере относится и к психотерапии, корни которой находятся именно в психологии. Любая психотерапевтическая школа в своем основании имеет ту или иную психологическую теорию. За последние сто лет изменилось положение и в психотерапии. В частности, радикально трансформировалась клиническая ситуация. Раньше, по всей видимости, не было необходимости в стабильности. Миф о стабильности понадобился именно сегодня. По всей видимости, это связано с теми психологическими задачами, которые приходилось ранее и приходится сейчас решать человеку. Например, задачи, которые приходилось выполнять человеку на заре появления психотерапии в начале прошлого столетия и которые стоят перед ним сегодня, мягко говоря, значительно разнятся.

Если во времена З. Фрейда человеку предписывалось обществом контролировать лишь себя, в частности свои желания, то сейчас перед ним нарциссическая напряженность современной культурной ситуации ставит более глобальные задачи. Сегодня человек вынужден контролировать не только, а возможно, и не столько свои желания, сколько окружающий его мир. Проблема контроля разрослась до чудовищных размеров. Теперь базовая безопасность индивида кроется не внутри его психики, а распространяется на все поле его взаимодействия с окружающим миром. В свою очередь, мир раковой опухолью вторгается в жизненное пространство человека, от чего последний отчаянно защищается. Еще несколько столетий назад образованный человек мог знать все, когда-либо написанное другими. До введения в книжно-издательский обиход национальных языков культурный свободный человек мог на протяжении жизни прочитать все написанные и изданные на греческом и латыни книги (это примерно 7—10 тыс. томов). Последние же столетия объем информации разросся до неимоверных размеров. Но последний век «переплюнул» эту динамику, затмив своим информационным потоком предыдущую тенденцию цивилизации. Сегодня мы не только не приближаемся к возможности знать все, а с потрясающим ускорением отдаляемся от нее. Все это напоминает динамику Вселенной, которая расширяется в разные стороны с ускорением [16]. И эта радикальная трансформация способа обращения с информацией произошла именно в XX столетии, безвозвратно закрепившись после появления Интернета.

Сказанное справедливо и имеет значение не только для теории психотерапии, но и для психотерапевтической практики. В частности, если еще сто лет назад психосоматическое заболевание связывалось с вынужденностью для человека контролировать свои влечения, то теперь психосоматический симптом стоит рассматривать как отчаянную попытку проконтролировать мир. Пришедшая на смену истерии вегето-сосудистая дистония и появившаяся в XX столетии булимия тому доказательство. Учитывая все вышесказанное, самое время задуматься над тем, каким образом должна измениться психотерапевтическая практика в XXI столетии.

Как я уже отмечал немного выше, миф о стабильности психического делает ежедневную жизнь человека более устойчивой. Более того, по всей видимости, он стабилизирует также и некоторые культурные процессы. Теперь мир представляется каждому отдельному человеку как нечто, что можно контролировать и чем можно управлять. Как следствие появляется некая уверенность в том, что мне ничего не угрожает. И с точки зрения культуры в целом, равно как и повседневной жизни обывателя, это прекрасно. Но вот какую цену приходится заплатить и культуре в целом и каждому человеку в частности за это чудесное избавление от тревоги неопределенности? Сколько стоит «победа» над хаосом, свойственным психологической жизни?