Мария Махоша - Дневник некурящего человека в никотиновой ломке

А некурящие, они почему не принимают? А собственно, они почему должны принимать? Радоваться им за меня к чему? Для них ведь некурение – это не подвиг вовсе, это всего лишь вариант нормы. Им странно, как я эту гадость раньше курила, в лёгкие себе запускала и ещё и окружающих окуривала. Это у меня раньше мозг набекрень был, а теперь он на место встал (если он уже встал, конечно).

Представьте себе, каким видит курильщика некурящий:

странный человек, который платит деньги за яд, зная, что это яд;

слабый человек, у которого есть зависимость, и он не может её победить;

человек без обоняния, потому что он не чувствует, как противно от него пахнет;

несчастный человек, потому что в и дождь, и в мороз, и в жару он идёт курить, не замечая погоды;

больной человек, потому что он кашляет больше остальных и болеет чаще;

глупый человек, потому что он ничего этого не замечает;

бесцеремонный человек, потому что отсутствие сигареты или зажигалки вынуждает его идти в люди с протянутой рукой, как назойливого нищего, унижаться и просить сигарету.

Кстати, последний пункт особенно пугает. Я вот сейчас понимаю, что голодный идёт по улице и терпит голод, и кусок хлеба не попросит. Но если тот же голодный курить хочет, то сигарету он будет «стрелять» – ради этой зависимости люди готовы побираться.

Периодически на своём пути некурящие встречают таких, как я, «бросателей»: мол, всё, ребята, я теперь с вами одной крови. А на поверку оказывается – пару дней продержится, да ещё во всех отделах при этом тумбочки со сладостями вычистит, герой самообладания! А потом говорит всем: «Вы не понимаете. Я на самом деле курить бросил и курю теперь только тогда, когда захочу. А когда не хочу – не курю». Все улыбаются в ответ ехидно и головами кивают, а зависимость от жёлтой стороны ликует и празднует свою победу – не смог, не убёг!

Им, некурящим, от того, что на их стороне народу прибавилось, ни горячо, ни холодно, разве что тема для обсуждения появилась, вот это плюс, несомненно. Пусть себе обсуждают. Поддержки от них я теперь не жду, и никто из них меня поддерживать не обязан. Есть у меня только два человечка, которые по-настоящему будут за меня в моей борьбе. Один из них – курящий, старший сын, который мне давно электронную сигарету дарил, пробовал меня наставить на путь истинный, потому что любит меня и хочет, чтобы я была с ними как можно дольше. Другой – принципиальный противник курения, младший сын, и он в меня так верит, что его веры мне не обмануть. Если есть хоть один человек на свете, кому ты по-настоящему дорог, и он поддержит – это уже огромное счастье. А если вдруг нет такого человека, то и самому себя придётся на плечах вынести.

Борьба будет, точно, потому что сегодня, на второй день, чувствую я себя по-настоящему плохо. Говорят, первые несколько дней самые тяжёлые. Посмотрим.

К вечеру совсем сдала. И без того нелёгкая роль студента-вечерника сегодня мне совсем не по силам, придётся прогулять рисование в институте. Раскисла, живот разболелся, ноги отекли, так что в сапоги не лезут – никогда подобного не было, обновка в ощущениях. Раз такое дело, дай, думаю, почту рабочую разберу. Открываю письмо и с удивлением наблюдаю, как буквы расползаются по белому полю, словно муравьишки. Что за напасть? Кто повредил почтовую программу? Второе письмо – снова муравейник. Тот самый случай, когда буквы все знакомы, а в слова их сложить не могу – не воспринимает мозг информацию. Туплю. Пытаюсь заставить себя сосредоточиться, и сразу свет становится таким ярким, будто хочет мне глаза выжечь. Ладно, сдаюсь – игра в выживание продолжается, и юный натуралист отправляется домой.

Взяла в охапку планшет с красками, упала в такси, вжалась в сиденье – места себе найти не могу. Мучаю спинку кресла, двигаюсь вперёд-назад – нет мне места, неудобно. Ноги как колоды, всё тело гудит, а в груди словно чёрная дыра – тяжёлая пустота. Вот так они, наверное, и устроены, эти черные дыры – больно, темно и пусто в них. И картинка в лобовом стекле неправильная, как в тоннеле: прямо если смотреть, всё яркое, чёткое, а на периферии расплывается, блики фонарей размазаны – скорость вижу. Хоть доставай из планшета краски и рисуй, так необычно пространство сейчас натянуто – нарочно не придумаешь. Лучше не буду смотреть, как на аттракционе – несёшься с закрытыми глазами, и не страшно тебе. В такси мне острые ощущения не нужны, мне домой нужно. Закрываю глаза и погружаюсь в себя. Так немножко легче.