Мария Махоша - Дневник некурящего человека в никотиновой ломке

Нигде я не слышала о том, что когда перестаёшь курить, тебя на части начинает разрывать, хоть это вполне логически объяснимо. Вот если бы я решила перестать курить на той же Кубе, мне бы проще было – места новые, нет привычных действий. Я там когда узнала, что гостиница некурящая, очень, помню, расстроилась. Приходилось с восьмого этажа кататься на лифте к входу, чтобы покурить, – жуть как неудобно. Когда сильно уставала, ноги вообще никуда не ходили – обходилась без курения, так лень было. Дома посложнее – у ног привычка идти налево из квартиры на лестничную площадку-курилку раз пятнадцать – двадцать на дню, они поэтому туда и идут. Смешно и страшно, и выбора нет. Курить я всё равно больше не могу, а с ногами надо что-то делать! Придётся с ними как-то договариваться.

После полудня эйфория от подвига стала заметно ослабевать. Оказалось, что помимо части тела «ноги», которая ходит налево, есть ещё часть тела «руки», которая тянется к пачке, когда я мимо прохожу, и есть часть тела «глаза», которая упрямо смотрит прямиком туда, где лежат бок о бок сигареты с зажигалкой. И все они существуют отдельно от меня. Я не думаю – я делаю, и того гляди схвачу пачку и побегу от самой себя в беспамятстве. Ноги оказались особенно упрямы и требовательны. Они часто водили меня на кухню, и по пути обратно их заносило на поворотах.

Вспомнились давние времена, лет двадцать назад.

* * *

Работала я тогда на Киностудии детских и юношеских фильмов имени Горького, и чтобы добраться до метро дома, вечером шла до остановки своего автобуса через ВДНХ. Далековато, многие на троллейбусе предпочитали доехать, но на деле выходило чудесно – даже в те непростые времена, когда Москва была похожа на огромный вещевой рынок и в каждом павильоне, продавали ширпотреб, выставка сохраняла свои чудо-фонтаны, некоторые из которых дадут фору самому Петергофу. Путь мой лежал мимо «Дружбы народов», чуть вдалеке оставался «Каменный цветок», и выходила я по «Аллее Фонтанов». Вся эта красота была в центре, а по боковым дорожкам располагались киоски, где продавали всё на свете – шашлык, джинсы, куртки кожаные, нижнее бельё. Уживались как-то вместе, хоть киоски и выглядели как «архитектурная отрыжка», а звучали и того хуже. Время всё расставляет на свои места – теперь вся внешняя «кожура» торгашеская счищена, а сердцевина из фонтанов осталась.

Я тогда была не одна, вместе со старшим сыном, который даже в моём животе уже очень любил мороженое и гулять, и мы с ним ежевечерне прогуливались таким образом по ВВЦ – и для здоровья хорошо, и душе приятно, среди фонтанов-то. Но безмятежность моя вскоре была нарушена цыганами, которые неожиданно передислоцировались из своей привычной среды обитания, с Комсомольской площади, на ранее спокойную территорию ВВЦ.

Как известно, цыгане по одному не ходят – появляются то тут, то там, большой пёстрой толпой из женщин и детей. Только успевай карманы держать – кто-то за руку хватает, предлагая погадать, кто-то танцует вокруг, внимание отвлекает, кто-то по спине стучит, чтобы обернулась. Я их замашки хорошо знаю, учёная, поэтому старалась всегда обходить стороной.

Однажды я несла свой большой живот привычной дорогой, как раз только купила себе ванильное мороженое в вафельном стаканчике, и готовилась дополнить прелесть летнего дня гастрономическим удовольствием, как вдруг меня окружила целая ватага пёстрых неумытых цыганят. Как грибы из-под земли выросли, оглянуться не успела – стоят вокруг, взрослых с ними никого. Они, как обычно, попрошайничали, твердили «дай, подай, дай» на все лады, а самый маленький, лет четырёх, с глазами цвета чёрной вишни и смешными кудряшками, сел на землю и обхватил меня за ногу, не давая сдвинуться с места. Я очень испугалась, особенно потому что как раз в обед получила зарплату. Переживала, вдруг в сумку мне они заглянули, когда я мороженое покупала, и увидели? Хотя вряд ли – просто совпадение, но получка эта была мне очень дорога: затрат скоро предстояло много, и каждый рубль был на счету. Я прижала сумку к круглому животу и смотрела на неё упрямо, не обращая внимания на тычки в спину и в бока. И вот тогда было у меня очень похожее чувство, когда не можешь управлять своим телом. Ноги тебе не принадлежат, движения твои неуклюжи и ограничены.

В тот раз меня спасло мороженое. Оно сильно мне мешало в этой неудобной ситуации, и я сунула его в протянутую руку мальчишки, который висел на моей ноге и ныл не переставая: «Даааай!» Он опешил, отцепился, я нырнула в просвет между фигурами в оцеплении, моё пузо увидели проходящие мимо женщины и криками погнали от меня цыганят, а кое-кому и авоськой по спине перепало. Я видела, как цыганёнок швырнул непочатую пачку мороженого в урну и выругался не по-детски.