Константин Сельчёнок - Этнопсихологические проблемы вчера и сегодня

Мыслить расово – это, прежде всего, мыслить конкретно. Какое отношение имеет конкретный исторический артефакт лично к вам и вашим соплеменникам? Полезен он или вреден? Расово – значит мыслить категориями не исторической значимости, но категориями жизненной силы, комплиментарности и целесообразности. В условиях расового мышления на первое место выдвигается принцип «свой – чужой», а категории абстрактных правды, добра и зла отодвигаются на задний план.

Историческое мышление – это система толкования следствий, а расовое – это система толкования причин. Историческое мышление оперирует внешними показателями, оно экзотерично по своей сути, в то время как расовое мышление всегда пытается понять глубинную сокровенную мотивацию поведения людей, и поэтому оно всегда эзотерично. История – это учебники для детей, где все на поверхности. Расология – это высшее закрытое знание для посвященных. Историческому взгляду на вещи обучаются, с расовым взглядом нужно родиться. Исторически может мыслить каждый, расово – только избранный и чистокровный. Историческое мышление демократично, расовое – аристократично. Историческое мышление тяготеет к смешению, к диалогу, взаимодополнению, расовое стремится к автаркии и самодостаточности. Историческое мышление оценивает все со стороны, расовое – изнутри. Именно поэтому в современном демократическом политическом мышлении принята исключительно горизонтальная система оценок «левые – правые», а в расовом мышлении с его вертикальными ценностными ориентирами возможен только один подход «высокое – низкое». Наконец, самое главное, расовое мышление – это отнюдь не способ оскорбить другие расы, это, прежде всего, желание возвысить и очистить свою собственную. Исходя из ценностных критериев, расовое мышление ищет врагов не снаружи, оно ищет их внутри нас самих. Не чужие преимущества, но, прежде всего, наши собственные недостатки мешают нашему росту и совершенству. Расовое мышление – это, в первую очередь, работа с самим собой, ибо подобная форма мировоззрения подразумевает коллективный эгоизм, собирающийся воедино из эгоизмов частных. Как видим, различия очевидны и неустранимы.

Теперь, исходя из этих различий в подходе исследования, по-новому посмотрим на древнегреческую философию. Еще со школьной скамьи мы знаем, что греки делили весь мир на своих, то есть эллинов, и всех иных, то есть варваров. Уже это деление, восходящее к дофилософским временам и не имеющее конкретного автора, указывает на изначальный расовый и, главное, конкретный характер мышления древних греков.

«Свой – чужой» – это правило, возведенное затем ранг культурного абсолюта, не оставляет нам никаких шансов на ошибку. Если же перейти на конкретные имена, то уже у первого греческого философа, родоначальника европейской научной и философской мысли Фалеса можно найти утверждения, характеризующие расовое мышление. Фалес, живший еще на рубеже VII и VI веков до нашей эры, и о котором уже в новейшее время сложилось весьма лестное мнение, что именно ему принадлежит «честь открыть великолепное шествие ученых мужей», так рисовал свой идеал человека: «Тот, кто здоров телом, одарен душевными способностями и чьи природные дарования хорошо воспитываются». Любой современный теоретик расовой гигиены подпишется под этими словами первого европейского философа, увязавшего воедино медицину и этику. «В здоровом теле здоровый дух» – гласит поговорка. Именно из подобных концепций родились в новейшие времена социальный дарвинизм и социобиология.

Гераклит, живший около 500 г. до нашей эры, выдвинул социально-политическое учение, в котором прославлял войну и все виды состязаний. Селективный отбор, возникающий в результате этого, по его мнению, способствовал процветанию человеческого общества и государства. Только война создает между людьми правильные отношения, так как разделяет людей по рангам и ценности. Одних она делает рабами, других – свободными, третьих – полубогами. Должно стремиться не к миру, но к войне с людьми, помня, что только через причинение зла лежит путь к достижению добра. Аристократическое учение Гераклита, ориентированное вертикально, как любая расовая концепция, исходило из высшей ценности борьбы как основоначала бытия. Кроме того, Гераклит был гедонистом. За победой следует радость бытия победителя, борьба сакрализуется, превращаясь в неувядающую мистерию жизни. Справедливости ради нужно отметить, что львиная доля придворных фашистских расологов не позволяла себе столь радикальных мыслей, как Гераклит, живший почти в одно время с Периклом – этим вождем эллинской демократии.