Алиса Дэшоу - Та, которой не было

– Звучит так, как будто человек принимает и смиряется со своим поражением. Почему эта фигура все время норовит порезать вам лезвием язык?

– Она как будто хочет таким образом сказать «не высовывайся и тебе не будет больно».

– А как бы вы хотели ей ответить на эту фразу?

– Пусть будет больно, ранка заживет и боль пройдет, но зато я буду собой, а не останусь невидимым никем.

– Вы уже говорили так с той фигурой?

– Нет.

– Почему? – задаю я вопрос.

– Мне как-то не приходило в голову то, что с ней можно разговаривать. – отвечает она, – до того, как вы спросили о ее образе, доктор Роуз, я даже никогда не видела его.

– Как вы чувствуете себя сейчас, Кэрри, после, скажем так, такого официального знакомства с той фигурой?

– Я чувствую, как будто стала сильнее и цельнее, как будто плотность моего собственного Я увеличилась, а ее стала еще туманнее и тоньше, если вы понимаете, о чем я.

– Понимаю и представляю. Значит ли это, что и количество колюще-режущих предметов внутри нее стало меньше?

– Да, стало как их количество, так и их размеры уменьшились.

– А скажите, пожалуйста, Кэрри, как вам кажется, чего этой фигуре не хватает, почему она одета так, как будто во время траура, и почему внутри нее столько колючих предметов? Что можно сделать, чтобы ей стало лучше?

– Я думаю, что ей очень печально, у нее кто-то умер, кого она так и не может отпустить. Ей грустно и тоскливо, одиноко. Ей страшно, что ее отвергнут, и поэтому она прячется у меня за спиной с правой стороны. Ей кажется очень легким причинять боль мне и командовать мной, но всех остальных она очень боится. А еще она боится оставаться одна, поэтому никогда от меня не отходит.

– Вы хотели бы что-нибудь для нее сделать, чтобы ей помочь? И если да, то что могли бы для этого сделать?

– Не знаю, наверное, подарить ей ромашку, и вообще каждый день дарить ей цветы. Они ее радуют и отвлекают от тоскливых мыслей.

– А как она реагирует на то, что вы больше ее не боитесь, не подчиняетесь, и вас теперь не пугает то, что она может причинить вам боль или вред?

– Мне кажется, ее это мало заботит, пока она может получать от меня цветы и внимание.

– Я правильно понимаю, что ей хотелось бы получать от вас цветы и внимание каждый день? И тогда она перестанет пугать вас фразой «не высовывайся, а то получишь»?

– Фразой пугать не перестанет. Это зависит от обстоятельств, когда мне нужно проявлять себя. Но она перестанет меня резать лезвиями и колоть иголками тогда, когда ей нужно мое внимание.

– А при каких обстоятельствах ей нужно ваше внимание, Кэрри?

– Всякий раз, когда ей тоскливо и грустно, когда одиноко, ей нужно мое внимание и забота.

– Кэрри, как вы думаете, вы всегда можете уловить ее настроение, когда ей нужно ваше внимание?

– Не думаю, что всегда. Иногда я слишком занята или не хочу ее слышать, и тогда она звереет.

– Похоже на то, что в таких случаях, когда вы по каким-то причинам игнорируете или предпочитаете не обращать на нее внимание, вам приходится за это расплачиваться. Как считаете, есть ли смысл заключить с ней какой-нибудь договор? Чтобы она, например, если у вас очень много дел могла бы потерпеть, но потом вы обязательно вспомнили бы о ней и уделили внимание. Она могла бы давать о себе знать с помощью какого-нибудь ментального символа или телесного ощущения.

– Думаю, что это хорошая идея, доктор Роуз. И мне кажется, раз она так сильно любит цветы, то она могла бы показывать мне на мысленном экране пустую вазу или привлекать к себе внимание, вызывая сдавленное или жгучее чувство в груди.

Внезапно девушка в кресле напротив меня мрачнеет. Я ни о чем ее не спрашиваю, давая ей возможность собраться и самой повести меня туда, куда бы ей хотелось.

– Доктор Роуз? – наконец решается она.

– Да, Кэрри?

– Почему? – потухшим голосом спрашивает она. – Почему я не могу ее отпустить?

– Не можете отпустить кого? – что-то подсказывает мне, что ее вопрос не относится к той темной фигуре, с которой мы только что работали.

– Мать. У меня такое чувство, что я не выполнила домашнюю работу, что не получается довести дело до конца, будто я хочу связать шарф, но все время что-то выходит не так: то петли слишком кривые, то спицы слишком тонкие, то слишком широкий, то еще что-то. Все время приходится его распускать. Мысли о нем не отпускают, и я постоянно недовольна результатом, как приклеилась.

– Напоминает вам это чувство тревоги, когда вы звоните человеку, чтобы узнать что-то, он не отвечает, и вы накручиваете себя, не в состоянии отключиться? И вам кажется, что вас отпустит, только если он ответит?