Array Коллектив авторов - Аффект - практика судебной психолого-психиатрической экспертизы

Свидетель О. дополняет: «…Между супругами произошел вначале словесный конфликт. Причиной послужило то, что С. обвинил жену, что она не в состоянии приготовить покушать. Затем С. один раз ударил Е. ладонью по лицу. На удар она практически не прореагировала. Она не заплакала, не стала возмущаться. У нее было невозмутимое выражение лица. После удара Е. не торопясь, спокойно ушла в сторону расположения кухни, прошло менее одной минуты после того, как Е. после удара отошла от стола. Она так же спокойно, не торопясь, подошла к столу. У нее было невозмутимое лицо. Я увидела у нее в руках нож, крикнула мужу: «У нее нож!» Дальше произошло все очень быстро. Е. сверху вниз нанесла С. удар ножом в спину. Она также после удара вынула из тела мужа нож. К этому времени мой муж вскочил из-за стола и, ухватив руку Е., выбил у нее нож из руки… После нанесения ножом удара Е. еще около 5 минут находилась в таком же спокойном, невозмутимом состоянии. Она к мужу не подходила. Затем Е. также не торопясь вышла из дома. За ней вышел мой муж, а следом и я. На улице я увидела, что Е. побежала… Через некоторое время пришел мужчина, затем стали подходить женщины, и пришла Е. Она опускалась около С. на колени и плакала…

Утром 10.05.08 я разговаривала с Е. Она помнила, что происходило на улице, как мы находились дома до момента конфликта. Затем, как она поясняла, она ничего не помнила и вновь помнила, как убежала из дома к матери. Я общалась с ней, и мне казалось, что она не понимает, что произошло… У Е. имелось бессмысленное выражение лица. Она как бы не понимала, что произошло, была спокойной».

Судебно-психиатрические эксперты пришли к выводу, что Е. хроническим, а равно временным или иным психическим расстройством, слабоумием не страдает и не страдала таковым в момент совершения инкриминируемого ей деяния. При совершении инкриминируемого ей деяния Е. могла понимать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В принудительных мерах медицинского характера она не нуждается.

Психологический анализ материалов уголовного дела, данных экспериментально-психологического исследования позволяет сделать следующие выводы. Подэкспертная обнаруживает в эксперименте негрубые изменения познавательной деятельности (колебания активности внимания, сниженную устойчивость внимания, негрубое снижение эффективности запоминания, недостаточное развитие процессов абстрагирования и опосредования, неустойчивость когнитивного стиля). Среди индивидуально-психологических особенностей подэкспертной следует отметить просоциальную направленность личности, психологическую ригидность, дружелюбие, конформность установок, достаточно высокую стрессоустойчивость, значимость внешних оценок, установку на избегание конфликтов. Вместе с тем у испытуемой отмечаются такие личностные особенности, как тенденция к вытеснению травмирующих воздействий, обостренная чувствительность к ситуациям, затрагивающим собственное достоинство.

Рассматриваемая юридически значимая ситуация характеризуется следующими особенностями.

1) Доаффективная фаза: отмечается кумуляция (накопление) эмоциональной напряженности (на протяжении последних 6 лет потерпевший бил и унижал под экспертную).

2) Фаза «аффективного взрыва» у подэкспертной характеризовалась частичным сужением сознания, неполнотой восприятия окружающего, заполненностью сознания переживаниями, связанными с психотравмирующим воздействием («Я помню, что мне стало обидно, что С. в очередной раз в присутствии посторонних унизил меня. Что происходило впоследствии, я не помню, у меня образовался провал в памяти. Я пришла в себя, когда С. лежал на полу в столовой комнате, без движения. Кто-то из присутствующих говорили, что я убила С»; «Я смутно помню, что после того как С. ударил меня, я оказалась в кухне. Для какой-то цели я открывала ящик стола. Для чего я это делала, не помню»), а также снижением способности к прогнозу непосредственных результатов своих действий, отсутствием прогноза отдаленных последствий собственных действий. Свидетели отмечают изменения речевой деятельности и моторных реакций подэкспертной в момент правонарушения.

3) Постаффективная фаза не прослеживается в связи с тем, что прерывание агрессивного действия испытуемой свидетелем правонарушения исключило возможность полной разрядки накопившегося эмоционального напряжения, однако следует отметить своеобразие поведения испытуемой, которое описано свидетелями: «…она босиком убежала по улице в сторону центра города»; «…после нанесения ножом удара Е. еще около 5 минут находилась в таком же спокойном, невозмутимом состоянии. Она к мужу не подходила. Затем Е. также не торопясь вышла из дома…»; «…она не понимала, что произошло, была спокойной». Описанные свидетелями особенности поведения подэкспертной непосредственно после прерванного агрессивного действия свидетельствуют о неполном осознании (недопонимании) испытуемой случившегося, элементах дезорганизации психической деятельности. Такие индивидуально-психологические особенности подэкспертной, как просоциальные установки, гуманистическая направленность, ориентированность на конвенциональные морально-этические и правовые нормы, потребность в социальном одобрении, совестливость, мягкосердечие, доверчивость, способность к сопереживанию, свидетельствуют о сформированности личностных структур, тормозящих прямое и непосредственное проявление агрессии. В условиях длительной психотравмирующей ситуации, связанной с поведением потерпевшего, у подэкспертной развился психологический стресс, ведущей характеристикой которого являлось эмоциональное напряжение, сопровождающееся личностной дезадаптацией, нарушением функционирования защитных психологических механизмов и стратегий совладающего поведения личности, что привело в рассматриваемой юридически значимой ситуации к эмоционально обусловленному выбору агрессивного действия, возникшего в ответ на очередную психогению по типу «последней капли». Описанные выше особенности личности подэкспертной, а также особенности рассматриваемой юридически значимой ситуации в совокупности позволяют говорить о том, что в момент совершения инкриминируемого деяния Е. находилась в состоянии кумулятивного аффекта.