Array Коллектив авторов - Аффект - практика судебной психолого-психиатрической экспертизы

Таким образом, К. во время совершения инкриминируемого ему деяния находился в состоянии аффекта, развившегося по механизму разрядки эмоциональной напряженности, возникшей в длительной психотравмирующей ситуации (кумулятивного аффекта). Об этом свидетельствует типичная для аффекта трехфазная динамика возникновения и развития эмоциональной реакции: длительная кумуляция эмоционального напряжения (первая фаза); выраженный и внезапно возникший аффективный взрыв с частичным сужением сознания, расстройствами произвольной регуляции деятельности, нарушениями речевой деятельности, резкими изменениями вегетативных и мимических проявлений (вторая фаза); физическая и психическая астения, элементы дезорганизации психической деятельности (третья фаза).

Проблема судебно-психологической диагностики уголовно релевантного аффекта широко освещена в научной литературе, и в настоящее время в системе судебно-экспертных учреждений Минздрава и Минюста России применяются унифицированные критерии экспертной оценки эмоциональных состояний обвиняемого ( Сафуанов, Дозорцева, Печерникова и др., 2007). Проанализированы особенности диагностики аффекта у лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости; у обвиняемых, находившихся в период совершения преступления в состоянии алкогольного опьянения; у несовершеннолетних обвиняемых. Вместе с тем в работах, посвященных судебно-психологической экспертизе эмоциональных состояний, практически не отражены случаи, когда развертывающееся по определенным психологическим механизмам эмоциональное состояние, достигающее аффективной глубины, было прервано внешним воздействием.

Одна из проблем экспертной диагностики аффекта заключается в том, что в момент деликта в подавляющем большинстве случаев отсутствуют непосредственные свидетели правонарушения (свидетели-очевидцы), способные объективизировать динамику юридически значимой ситуации, описать поведение сторон конфликта, в частности, дать характеристику действий, речи, внешнего вида обвиняемого в период, непосредственно относящийся к совершению правонарушения. При рассмотрении понятия «прерванный аффект» становится очевидной и другая проблема: в случае, когда имеются непосредственные свидетели правонарушения, они же могут явиться и факторами, нарушающими саму закономерность протекания аффективной реакции. В таких ситуациях можно говорить о прерывании не доаффективной фазы и непосредственно момента аффективного взрыва, а о постаффективном периоде. Тем самым слепое и механическое следование критериям судебно-экспертного установления «классического» аффекта (Сафуанов, Дозорцева, Печерникова и др., 2007), без должного учета динамики ситуативных переменных может невольно препятствовать правильной диагностике эмоционального состояния обвиняемого. Конкретный пример из практики комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы иллюстрирует одно из возможных решений.

Из постановления о назначении экспертизы известно следующее. Обвиняемая Е. во время конфликта со своим мужем С. нанесла ему ножевое ранение в спину, от которого тот скончался. В ходе предварительного расследования было установлено, что Е. состояла на учете у психиатра с диагнозом «Олигофрения», в своих показаниях ссылалась на запамятование эпизода правонарушения. Указанные обстоятельства послужили основанием для назначения в отношении Е. комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы. На разрешение экспертов поставлены стандартные психиатрические вопросы, а также вопрос: «Не находилась ли обвиняемая Е. в момент совершения преступления в состоянии аффекта?»

Из материалов уголовного дела, медицинской документации и со слов под экспертной известно следующее. Мать испытуемой злоупотребляла алкоголем, сестра закончила вспомогательную школу. Родилась четвертой из шести детей от нормальной беременности и родов. Раннее развитие – без особенностей. Воспитывалась матерью, а впоследствии бабушкой по линии матери. В 1989 г. перенесла черепно-мозговую травму в виде сотрясения головного мозга (ударили камнем по голове), лечилась стационарно (из амбулаторной карты). В общеобразовательную школу пошла с 7 лет. С программой обучения за 1-й класс не справлялась. В связи с плохой успеваемостью во 2-м классе была впервые осмотрена психиатром. В психическом статусе отмечено: «…обобщает слабо, сравнивать предметы не может…словарный запас не соответствует возрасту». Обвиняемая в 3-й класс не пошла, ухаживала за младшими детьми. Психиатром было рекомендовано обследование для оформления во вспомогательную школу, но мать испытуемой этим не занималась. Была снята с учета в связи с тем, что не посещала диспансер (из амбулаторной карты). Через два года психиатром сделана запись: «Способность к познавательной деятельности практически отсутствует. Больная необучаема». Поставлен диагноз: «Олигофрения в степени имбецильности неясного генеза». В дальнейшем обучалась на дому до 6-го класса в частном порядке. Официально испытуемая не работала, подрабатывала торговлей вещами. В течение 9 лет состояла в браке с потерпевшим С, сначала проживали в гражданском браке, через несколько лет оформили отношения официально, от брака имеет 3-летнюю дочь.