Кроме того, как и любое иное ПВК, рефлексивность объективно базируется на определенной психической реальности – на адекватной ей способности. Понятие ПВК – это и есть, по существу, «деятельностное измерение» способностей как таковых (разных типов, видов, «рангов»). Тем самым мы приходим к выводу о необходимости трактовки рефлексивности именно как способности личности (хотя, может быть, и несколько отличной от тех, которые рассматриваются сегодня в психологии способностей). Помимо того, что за счет этого уже достигается определенное расширение представлений о способностях в целом, такая трактовка обязывает сделать и следующий логический шаг.
Если рассматривать рефлексию в функции способности, то следует признать у нее (как у всякой иной способности) различия в индивидуальной мере выраженности – диапазоне, в котором варьирует уровень ее развития. Отсюда следует, что свойство рефлексивности и рефлексия как процесс, на котором оно основано, должны быть поняты как имеющие различия в мере своей выраженности, развития. Рефлексивность, а возможно, и более общее качество – осознаваемость – отнюдь не дискретны, а континуальны. Причем они континуальны не только в плане известных различий в существовании «уровней сознания» как состояния, а именно в надситуативном плане – в плане стойких индивидуальных различий меры развития данного свойства. Вообще говоря, представляется несколько странным и даже парадоксальным, что до сих пор психодиагностика практически обходит вниманием и соответствующими психометрическими процедурами то свойство (свойство рефлексивности и шире – сознания), которое объективно является не просто наиболее значимым, но и, по существу, уникальным для человека. Мы считаем, что рефлексивность как одна из форм функционирования сознания и само оно в целом принципиально континуальны. Они не подчиняются закону «все или ничего» (то есть сознание в данный момент либо есть, либо его нет), хотя именно последний факт несомненен с феноменологической точки зрения. Действительно, даже самому человеку, «находящемуся в состоянии сознания», обычно не даны различия в мере его выраженности, не говоря уже об их презентации внешнему наблюдателю. Сознание феноменологически презентировано субъекту «все и сразу» – целостно и интегративно, в чем и состоит его специфика.
Однако если сознание в целом и рефлексивность в частности континуальны, то не исключено, что они могут быть и квантифицируемы. Сама же квантификация – это и есть измерение объективно существующих индивидуальных различий в уровне развития того или иного свойства. Данное заключение имеет два следствия – методическое и методологическое.
Во-первых, оно уже не только позволяет, но и требует поставить вопрос о создании соответствующей психодиагностической методики, направленной на измерение индивидуальных различий в мере выраженности рефлексивности. Это методика диагностики уровня рефлексивности субъекта как индивидуального качества в целом и как профессионально-важного качества для управленческой деятельности в частности.
Во-вторых, доказательство принципиальной континуальности и вариативности рефлексивности может иметь довольно далеко идущие методологические последствия. Дело в том, что принципиальная континуальность и квантифицируемость рефлексивности делают возможным ее рассмотрение как новой и очень важной независимой переменной в психологических исследованиях, в том числе и экспериментальных; ее трактовку как количественно измеримого «аргумента» в установлении новых функциональных зависимостей и связей. Например, открывается возможность для поиска и измерения количественных характеристик связи меры рефлексивности и эффективности управленческой деятельности, для определения корреляционных связей уровня рефлексивности и меры развития всех иных личностных и субъектных качеств, а тем самым и для определения места рефлексивности в структуре личности (в том числе и личности руководителя). Фактически признание континуальности и квантифицируемости рефлексивности позволяет реализовать по отношению к ней и ко всем проблемам, возникающим в связи с ней, тот же самый аппарат психологического исследования, который сложился в отношении всех иных личностных качеств. Тем самым рефлексия как предмет научного исследования, не переставая, разумеется, быть объектом абстратно-философского изучения, становится и реальным объектом конкретно-научного исследования, в частности психологического. Через доказательство континуальности и квантифицируемости рефлексивности к ней становится применим, по существу, весь арсенал методов психологического исследования; открываются возможности переноса на ее изучение традиций и процедур собственно экспериментального и квазиэкспериментального планов (в частности, факторного, корреляционного и др.).
Читать дальше