Валентина Кляйн - 7—7. Матрица Души. Психотерапия эмоциональных травм методом пустого стула

Валентина: Похоже, что Душа твоего неродившегося ребёнка уже воплотилась снова. И как тебе это?

Тамара: Да мне вообще отлично! У меня прям гора с плеч. Я думала, мне придётся сейчас успокаивать несчастного ребёнка. А ему на меня вообще наплевать! И мне так легче от этого стало!!! Прям свободно. Действительно чужие. Чего я за него так уцепилась?

Тамара: Валентина, похоже, про мою истории пора писать ещё одну книгу!

Валентина: Почему?

Тамара: Я поехала ложиться на операцию по откачиванию жидкости. Собрала вещи, с врачами все уже договорились. Клиника платная. В больнице мне снова сделали все предоперационные обследования. Там был бородатый грубоватый хирург, который посмотрел все мои свежие снимки и отправил меня домой. Сказал, что я здорова. Я решила, что он просто не хочет со мной возиться. И я попыталась настоять, чтобы меня оставили и сделали операцию. Но он так грубо со мной поговорил. Я заплакала, когда вышла из его кабинета.

Я не поверила врачам нашего Сочи и поехала в краевой центр. В Краснодаре мне врачи снова подтвердили, что жидкость каким-то образом практически вся исчезла. Есть очень незначительное количество, которое практически в норме. Они снова подтвердили, что кисты также нет. Валентина, ваши стулья творят какие-то нереальные чудеса. Я так поражена, что хочется об этом рассказать просто всему Миру. Сколько женщин ложатся под нож, а можно вот так: несколько часов порыдала на стульях и пошла свободная.

Валентина: Да, согласна с тобой. Я тоже, когда сама стала практиковать с собой метод пустого стула, болеть стала раз в 5 меньше. Но все же бывает. Это не 100 % метод. Но очень эффективный. Психотерапия – это как масло в двигатель авто: важно подливать своевременно, а когда уже двигатель сломался, тогда уже поздно к психологам – надо к врачам. И эту точку невозврата определить непросто.

Тамара: Меня всегда напрягало находиться дома одной. Как-то не по себе становится. Я стараюсь включать телевизор. Ещё стыдно признаться, но я до сих пор не могу спать в полной темноте. Стараюсь оставить свет где-нибудь в коридоре или туалете.

Может быть, поэтому я никак не могу приучить своих детей спать в отдельной комнате. Мы спим втроём в одной спальне, а муж – в другой.

Валентина: А ты всегда боялась темноты или это началось в каком-то возрасте? До рождения детей темноты так же боялась? В школе? В садике?

Тамара: Да, всегда. У меня был не просто страх темноты, а был ужас даже при свете ночью пойти в туалет. Есть одно очень неприятное воспоминание, как мы с бабушкой ночевали в гостях. Мне было 7 лет. Меня положили спать на диван в зале. Я очень хотела в туалет ночью, но ужас встать был для меня непреодолим. В итоге я лежала и писала на диван. Это было невыносимо стыдно. Но встать я не могла. Наутро все это обнаружили. Воспоминание очень ядовитое.

Валентина: Ну да, при таких событиях теперь понятно, почему ты спишь в одной комнате со своими детьми. Чтобы твои дети не столкнулись с подобным ужасом и стыдом. При этом у них может совсем даже и не быть этого страха, но ты их уже стремишься спасти. Так работают все наши душевные травмы.

Представь, что душевная психотравма – это словно рана на теле физическая. Допустим, перелом ключицы.

Рана душевная все время о себе напоминает. Но только косвенным способом. Ты смотришь на своих детей и пугаешься, что надо ночью их точно класть спать рядом с собой. Таким образом, мы все постоянно пытаемся положить гипс близкому человеку на место, где у него не болит. Но мы-то точно знаем, что на плечи детям надо намотать гипс.

Мы пытаемся свои душевные болячки долечить через других. Плечо болит у мамы, а гипс на плечо она мотает своему ребёнку. Ещё и с душещипательным возгласом: ах ты неблагодарный, я ж о тебе забочусь!

Но, к сожалению, так не работает. Гипс на плече ребёнка не убирает боль в собственном плече. Иногда близкий начинает яро сопротивляться этому гипсу и им же пытается нам дать сдачу. Иногда покорно терпит и ходит потом полжизни в этом гипсовом панцире, как замотанная мумия.