Коллектив авторов - Ежегодник по психотерапии и психоанализу. 2013

Томас Огден считает, что в чистом виде «своего» содержания, оторванного от содержания лежащего на кушетке пациента, не бывает; и не только то, от чего мы отвлекаемся во время сессии, но и то, на что мы отвлекаемся, имеет отношение к текущему материалу пациента и к тому, что происходит между ним и аналитиком/психотерапевтом на сессии (Огден, 2001). Во время рассказа пациентки на сессии о том, что они с мужем смотрели телевизор, как два посторонних человека, Огден заметил, что думает «о промышленном пылесосе, издающем оглушающий звук» (Огден, 2001), появившемся у пары владельцев автостоянки около его офиса. Пациентка вызывала у аналитика различные интенсивные чувства. Постепенно Огден заинтересовался параллелью между парой на автостоянке и родителями пациентки. У него возникла гипотеза, что идея пугающего, оглушающего шума пылесоса (на который аналитик отвлекся) могла быть связана с фантазией о шуме, исходящем из спальни родителей пациентки, мешающем шуме полового акта, который был и пустым (вакуум от vacuum cleaner), и поглощающим (засасывающий мир внутренних объектов пациентки). Мечтание Огдена о «мойке машин», которое, на первый взгляд, казалось, не было связано с переживаниями в переносе-контрпереносе, оказало на аналитика сильное воздействие и заставило быть особенно внимательным к тому, что он переживал с пациенткой. Фактически ту же мысль, но уже по поводу сновидений автор продолжает в главе «Ассоциации к сновидениям». Отдавая должное важности роли аналитика как предоставляющего «пациенту возможность свободно ассоциировать по поводу своего сна», он в то же время пишет о том, что сновидение пациента не является только «его» сновидением, потому что оно «порождается в контексте анализа (с его собственной историей), включающем взаимодействие аналитика, анализируемого и аналитического третьего. Мысль Огдена, что «сновидение, которое снится в ходе анализа, может пониматься как «совместная конструкция», возникающая из взаимодействия бессознательного аналитика и бессознательного анализируемого» (Огден, 2001), позволяет внимательнее и уважительнее относиться к своим ассоциациям по поводу сна пациента, пришедшим в голову не только на сеансе, но и вне его. Ассоциации аналитика, по мнению Огдена, – «не менее важный источник аналитического смысла, касающегося сновидений, чем ассоциации пациента» (Огден, 2001). Он пишет об уникальном ощущении жизни в аналитическом переживании, имея в виду «возникающее движение между сном и мечтанием, между мечтанием и интерпретацией, между интерпретацией и переживанием» (Огден, 2001). Однако при работе с пациентами с конкретным мышлением и трудностями в формировании символа мы особенно должны быть внимательными к тому, чтобы «оставлять пациентам время для реакции на сон, иначе может возникнуть такая форма «переносно-контрпереносного отыгрывания, при которой пациент будет „поставлять“ сны аналитику, а тот будет их поглощать, переваривать и возвращать пациенту свои нарциссические изобретения в форме интерпретаций» (Огден, 2001).

И возвращаясь к пробуждающей функции аналитика, остановлюсь, вслед за Ханом (1993) на значении «бодрствования и активности Эго аналитика, выражающегося в его физической бодрости (я бы добавила: в его „ментальной бодрости“ и проработанности) и его толкованиях», которые «стабилизируют состояние пациента и останавливают необратимую капитуляцию перед действием первичного процесса». Автор здесь имеет в виду больных с тяжелыми нарушениями во время острых регрессивных состояний, но мне кажется это применимо и к пограничным пациентам с конкретным мышлением, которые в различные периоды психоанализа и психотерапии могут переживать состояния глубокой регрессии. И следующая мысль Хана, мне кажется, абсолютно верна относительно пациентов, которых я имею в виду: «Часто обнаруживается, что эти пациенты, демонстрирующие в своем явном поведении маниакальную гиперактивность или крайние формы инертности и апатии (у меня была в анализе пациентка, которая на ранних этапах анализа все время спала и могла проспать половину рабочего дня; для нее аналитические сессии имели пробуждающее значение не только в символическом, но и в конкретном значении этого слова, назову ее здесь «спящая красавица»), только тогда такие пациенты обретают возможность засыпать без чувства тревоги, когда полагаются на присутствие бодрствующего аналитика. Только тогда они могут проснуться в таком эмоциональном состоянии, которое не запускает примитивные раскалывающие механизмы Эго» (Khan, 1993). Джойс Макдугал писала о соблазнении пациентов жизнью, я считаю возможным говорить о соблазнении пациентов бодрствованием посредством психоанализа и психотерапии. Похоже, мне удалось соблазнить эту пациентку бодрствованием: «спящая красавица» наконец «проснулась» и обнаружила, как же долго она спала. Она проснулась настолько, что открыла собственный бизнес, стала в нем процветать и вскоре ей стало ясно, что в ее жизни больше нет места и времени для аналитических сессий. Они ведь уже сделали свое дело, разбудили ее для жизни, для работы, и теперь их можно «убить», убить отношения с аналитиком не только в символическом, но и в самом прямом смысле этого слова. Анализ не успел разбудить данную пациентку для любви, что ж, и такое бывает.