Ирина Брестер - Грани моего Я

– Действительно, не хочешь? – спрашивает уже мой внутренний Родитель. – А тогда зачем ты здесь?

Я не знаю, что ему ответить. И с Олегом тоже продолжать разговор не хочу. Он слышит только себя. А я устала слушать. Хочу сама быть услышанной.

* * *

К моему глубокому сожалению, моего наставника и супервизора в городе не оказалось. Когда я вечером набрала его номер, он ответил почти сразу. Голос был уставшим, но, как всегда, участливым. Павел Дмитриевич Протасов – уникальный в своём роде человек, вырастивший не одно поколение специалистов в области психоанализа и аналитической психологии. Самому ему ближе классическая Фрейдовская модель. Но наличие других направлений исследования он никогда не отрицал. Только обращал наше внимание на то, что, какая бы ни была надстройка, фундамент остаётся одним и тем же.

– Ольга, в ближайшее время встретиться не получится, – сообщил он. – Я сейчас не в городе и вернусь только недели через две. Если твоя проблема может ждать…

– Не может, – перебила я. И тут же спохватилась. – Извините, я совершенно разучилась в последнее время владеть собой.

– Хм… Видимо, у тебя, действительно, что-то происходит. Что ж, в таком случае могу порекомендовать тебе обратиться к моему коллеге – Сергею Кирилловичу Лазурскому. Он служит в университете на кафедре аналитической психологии. У него также большой опыт ведения частной практики и разбора особых случаев, попадающих под разряд супервизорских.

– Лазурский, вы говорите? – я прикинула, как звучит эта фамилия. – Никогда о нём не слышала.

– Просто не приходилось. Тем не менее, он профессионал в своём деле. И если я могу кому-то перепоручить свои обязанности, то именно ему.

Эти слова меня убедили. Павел Дмитриевич был бесспорным и, пожалуй, единственным человеком, чей авторитет в моих глазах держался уже долгие годы. Семь лет я в терапии. Семь активных лет! И за это время Протасов поддерживал меня постоянно. Нет, я вовсе не бегала к нему каждый раз, как у меня возникал Его Величество Контрперенос. Почти всегда я справлялась сама. Но нынешний случай начал выбивать меня из колеи. И я понимала, что дело не только в Алёне, или Милене, как ей больше нравилось. Мои отношения с Олегом, хрупкие и зыбкие, начавшиеся с обмана с самого начала, не давали мне покоя. Он обманывал свою жену, и я его в том поддерживала. Моя репутация шаталась из стороны в сторону. И, несмотря на то, что в личных отношениях я была всего лишь женщиной, а не психоаналитиком, избавиться от мысли о нарушении этических норм я не могла.

Сергею Кирилловичу я позвонила на следующий день. Ответил он не сразу.

– Слушаю, – прозвучал его спокойный, местами вкрадчивый голос.

– Здравствуйте. Меня зовут Ольга, – представилась я. – Ваш номер мне дал мой супервизор Павел Дмитриевич Протасов. Я – психоаналитик.

– Хорошо, – тем же голосом продолжал мой собеседник. – Чем я могу вам помочь?

– Мне нужна супервизия. Протасов порекомендовал обратиться к вам.

– В два часа дня вас устроит?

Признаться, такой оперативности я не ожидала. Но так как на это время у меня не было назначено консультаций, я согласилась. Мы условились, что я приеду в университет, где он читает лекции. Вначале меня это напрягло. Если этот человек такой уважаемый в кругах психоаналитиков, то почему не имеет собственного офиса, где мог бы принимать клиентов? Но тут я поймала себя на мысли, что всего-навсего ищу повод, чтобы найти оправдание для себя, в случае, если так и не доберусь до супервизии.

Сомнения одолевали меня всю дорогу, пока я ехала в университет. Пару раз я хотела сойти на несколько остановок раньше. А когда оказалась напротив главного входа, нервы мои натянулись до предела. Я, спокойный, уверенный в себе человек, сейчас чувствовала себя практически беззащитной.

– Значит, точно нужна супервизия, – поняла я и, глубоко вдохнув, решительно вошла внутрь здания.

Кабинет Лазурского располагался на восьмом этаже. Я ехала на лифте в окружении пересмеивающихся студентов и думала о том, что ещё не так давно была одной из них. Образование я, правда, получила в другом университете. А после были нескончаемые семинары, мастер-классы, тренинги, терапевтические группы. И, конечно, индивидуальные консультации с разбором самых тяжёлых случаев. Я погрузилась в эту атмосферу всем своим существом и, кажется, на долгое время забыла, кто я есть и чем ещё могу жить. Кроме работы в моей жизни всё остальное перестало играть какую-либо значимую роль. Все мои отношения начинались внезапно и так же обрывались. Я не придавала значения ни одному из мужчин, что появлялись в моей жизни. И если сейчас кто-либо спросил бы меня о том, как звали моего бывшего, я с трудом могла бы вспомнить и его имя, и лицо. Безликие – вот что отличало их всех. Но таких безликих выбирала я.