Робин Норвуд - Женщины, которые любят слишком сильно. Если для вас «любить» означает «страдать», эта книга изменит вашу жизнь [litres]

Марго сидела, напряженная как струна, высоко подняв плечи, и курила одну сигарету за другой. Быстрым движением она то закидывала ногу на ногу, так что ступня резко подпрыгивала, то снова опускала на пол. Чуть подавшись вперед, женщина смотрела из окна приемной на один из прекраснейших в мире видов: красные черепичные крыши Санта-Барбары взбирались по голубым и лиловым склонам, глядевшимся в океан. Но безмятежность этого пейзажа, мягко окутанного золотисто-розовой дымкой летнего вечера и навевающего воспоминания об Испании, никак не отражалась на ее лице. Вид у нее был загнанный, да так оно, в сущности, и было.

Постукивая каблучками, она вошла вслед за мной в кабинет, снова села на краешек стула и пристально посмотрела на меня.

– Откуда вы знаете, что сумеете мне помочь? Я еще никогда этого не делала – не обращалась ни к кому, чтобы рассказать о своей жизни. Как я могу быть уверена, что не зря потрачу время и деньги?

Я понимала, что в ее вопросе таится еще один: «Откуда мне знать, что вам можно довериться и рассказать, кто я такая на самом деле?» Поэтому я постаралась дать ответ сразу на оба вопроса.

– Психотерапия действительно требует времени и денег. Но люди никогда не обращаются ко мне, даже в первый раз, если в их жизни не происходит что-нибудь страшное или очень мучительное, с чем они пытались справиться сами, но не сумели. Никто не заходит к психотерапевту просто так, случайно. Уверена, прежде чем прийти ко мне, вы долго обдумывали этот шаг.

Очевидно, я попала в точку, и это принесло Марго некоторое облегчение. Она чуть слышно вздохнула и откинулась на спинку стула.

– Наверное, нужно было сделать это лет пятнадцать назад или даже раньше, но откуда мне было знать, что я нуждаюсь в помощи? Мне казалось, что все в полном порядке. В каком-то смысле так оно и было, и тогда и сейчас. У меня хорошая работа и зарплата приличная – я имею дело с банковскими документами, – внезапно она замолчала, а потом продолжала, более задумчиво.

– Иногда мне кажется, что у меня две жизни. Я прихожу на работу. Там меня считают умной и квалифицированной, относятся с большим уважением. Ко мне обращаются за советом, доверяют ответственные задания, и я чувствую себя взрослой, способной и уверенной в своих силах. – Марго подняла глаза к потолку и сглотнула слюну, стараясь унять дрожь в голосе. – А потом я возвращаюсь домой, и там моя жизнь похожа на длинный-предлинный дрянной роман. Будь это книга, я не стала бы ее читать, до того это все отвратительно. Ужасная пошлятина. И это моя жизнь! Я замужем уже четвертый раз, а ведь мне всего тридцать пять! Всего! Господи, я чувствую себя такой старой. Даже начинаю бояться, что никогда не сумею устроить свою жизнь, что мое время проходит. Я уже не так молода, как раньше, да и не так хороша. Мне страшно, что я больше никому не нужна, что я использовала все свои шансы и теперь обречена до конца жизни быть одна.

О том, что ей действительно страшно, говорил и прерывающийся голос, и тревожные морщины, прорезавшие лоб. Женщина несколько раз судорожно сглотнула и быстро заморгала.

– Трудно сказать, какой брак был самым худшим. Все они были ужасны, но каждый по-своему.

Первый раз я вышла замуж, когда мне было двадцать. Познакомившись со своим первым мужем, я сразу поняла, что он бешеный. Он «гулял» от меня и до свадьбы и в браке. Я надеялась, что женитьба его изменит, но этого не случилось. Когда у нас родилась дочь, я была уверена, что он хоть немного остепенится, но вышло совсем наоборот. Он стал гулять еще больше. А когда бывал дома, буянил. Я еще могла терпеть, если он орал на меня, но когда он начинал придираться к малютке Элис и наказывать ее ни за что, приходилось вмешиваться. Когда это не помогло, я забрала дочурку и ушла. Это далось мне нелегко: ведь она была совсем крошечной, а мне пришлось искать работу. Он никогда мне не помогал, а я так боялась, что он причинит нам неприятности, что не обращалась ни в суд, никуда. Домой я вернуться не могла, потому что там все было точь-в-точь как у меня с мужем: маме и всем нам крепко доставалось от отца. Он был скор на руку и язык. Подростком я часто убегала из дома, пока наконец не убежала совсем и не вышла замуж, чтобы выбраться из этого ада. Так что путь назад был мне заказан.