Наталия Инина - Испытание детством. Что мешает нам быть счастливыми?

Помните, я говорила об антиномии? Антиномия – это парадокс, неразрешаемое противоречие, из которого нет единого выхода. Вспомним, что человек – это духовное существо, а язык духовного мира (а значит, и язык человеческой души) – это антиномия, неразрешаемое противоречие. Возьмем любое экзистенциальное переживание человека – оно всегда будет выражать глубинную антиномичность жизни, неразложимую на части. Можно привести самый простой пример: любовь родителя к ребенку. Сколько в ней присутствует безусловной радости, счастья, любви от соприкосновения с реальностью жизни и развития малыша! Но сколько тревоги при мысли о его будущем, сколько грусти в осознании того, что рано или поздно придется отпустить повзрослевшего ребенка в мир, где закончится власть родителей, а их любовь не сможет уберечь его от возможных бед и испытаний. Что остается? Разъять переживание, разорвать ту связь, что удерживает всю полноту чувства? Позитивную, приятную часть оставить в сознании, а негативную, тяжелую вытеснить в глубину психики, в бессознательные ее пласты? Вот и оказывается человек расколот надвое: с одной стороны – спокойствие, пусть и эфемерное, равновесие, пусть и ложное, с другой – волнение, беспокойство, боль, страх, тревога. Представьте, какое потребуется напряжение, чтобы удерживать баланс и равновесие этих противоположных сил! Человека все время сносит. Современные направления в психологии, такие как «позитивная психология», предлагают простое решение – «смотри в позитив, и тогда позитив будет смотреть в тебя». Нет, казалось бы, ничего плохого в том, что человек сознательно направляет свои мысли к «хорошему», поворачивая свое сознание, как руль, все время в позитивном направлении. Но если взять эту метафору за основу, то корабль, руль которого все время поворачивают в одну и ту же сторону, будет плыть по кругу, постоянно вращаясь вокруг одной и той же точки. Точка же эта – мой комфорт и мое Эго. Однако напомним: вытесненная часть переживания, неудобная, причиняющая боль, толкает нас в другой «борт». И только если мы готовы вслушаться в этот звук, звук нашего страдания, нашей боли и нашей тревоги, когда руль нашего судна способен повернуться и в другую сторону – тогда наш корабль начинает держать свой курс вперед, и путеводной звездой будут наши ценности, наши экзистенциальные и духовные выборы.

Подчеркнем эту важную мысль: только если мы способны быть открытыми не одной лишь радости, счастью, удовольствию, но и боли, печали, состраданию, мы выходим к той настоящей жизни, в которой встречаемся с собой, со своей судьбой, обретая смысл собственной жизни. Но где же взять сил, чтобы идти по такому пути? Не станет ли тогда наша жизнь тяжким бременем, мучительным грузом? Возможно ли найти то самое «зачем» , чтобы выдерживать любое «как» (вспомним любимую фразу Виктора Франкла, принадлежащую Фридриху Ницше)?

«Антиномия снимается только в Духе», – учил отец Павел Флоренский. Полноту жизни невозможно обрести без Бога, без Его животворящего Духа, совершающего чудеса! Нам надо открыть свое сердце навстречу Творцу, позволить Ему войти не только в наше настоящее и наше будущее, но отворить Ему дверь и в наше прошлое, которое живет и пульсирует в нас всегда. У Бога нет преград в виде времени и пространства, и потому Он может войти в любое мгновение нашей жизни и исцелить раны нашей души, которые нам порой исцелить не под силу. Только впустив Бога в свою жизнь и свое сердце, мы обретаем «блаженную весомость бытия».

За окном темнело. Тихо шел снег. Я поставила точку, закончив очередную главу этой книги, и закрыла компьютер. На кухне вкусно пахло едой, был накрыт стол, и в доме постепенно собирались родные – ведь сегодня мне исполнилось пятьдесят лет. Но праздничный ужин пришлось немного отложить – на столе передо мной лежал небольшой лист бумаги, на нем было написано несколько цифр. Это был телефон моего отца. Его нашел в интернете мой друг – это был его подарок на мой юбилей! Надеюсь, вы помните, дорогой читатель, сюжет, с которого начинается эта книга: я росла без отца, последний раз видела его в девятилетнем возрасте, с тех пор никаких связей между нами не было, я даже не знала, жив он или нет. Так вот, я сняла трубку телефона и набрала этот номер: «Здравствуйте, можно попросить к телефону Владимира Георгиевича?» – «Кто это?» – «Наташа». – «Медсестра?» – «Будем считать, что так!» – «Володя! – повысила голос женщина. – Вроде твоя дочь звонит!» – «Алло», – раздался в трубке мужской голос. «Это Владимир Георгиевич?» – «Да». – «Это ваша дочь, мне сегодня исполнилось пятьдесят лет, и я думаю, пришло время наконец услышать друг друга», – сказала спокойно я, но сердце сжалось. Мы коротко поговорили, я узнала, что ему недавно исполнилось восемьдесят три года, он тяжело болен, пережил инфаркт. Мы оба выразили желание встретиться, как только его здоровье немного наладится. Я положила трубку. Что-то невероятно теплое и глубокое разлилось в моем сердце, в моей душе. Это было окончательное принятие себя и своей судьбы, глубочайшая благодарность Богу за каждый день, каждый час моей жизни, несмотря на все ее трудности и испытания. Я была счастлива! Мой папа сказал, что любит меня, что я нужна ему, и он будет с нетерпением ждать нашей встречи! Это было не только обретение его любви, это было обретение любви всех тех близких и далеких людей, которые тоже любили меня, но страх отвержения, застрявший во мне с детства, не позволял этой любви коснуться моего сердца. Моя «внутренняя девочка» не могла поверить, что это произошло! Она даже не предполагала, что простая фраза отца «Я люблю тебя» была так нужна ей, ведь она ждала этих слов десятилетия! Но моя взрослая часть, моя пятидесятилетняя женщина испытывала глубочайшее чувство мира, покоя и благодарности за все прошлое и настоящее и спокойно взглянула в будущее своей еще неизвестной жизни…