Коллектив авторов - Консерватизм и развитие. Основы общественного согласия

Активная роль консерваторов в создании социального государства (welfare state) тоже может показаться отходом от принципов старого консерватизма. Однако анализ мнений экспертов позволяет вычленить как минимум три отчасти пересекающиеся мотивации, побуждавшие консервативные политические силы к таким действиям.

Первый мотив – стремление к сохранению социального порядка (в том числе иерархии) в новых условиях, недопущению слишком острого социального расслоения. Эта задача становилась особенно актуальной с учетом вызовов тоталитаризма, коммунизма и «революционизма». Эксперты усматривают определенное противоречие со старым консерватизмом, поскольку консерваторы, с одной стороны, хотят сохранить ценности и восприятие этих ценностей, а с другой – хотят сохранить социальный порядок.

Генезис этой ценности в различных национальных моделях консерватизма происходил по-разному. В Германии, по оценке всех экспертов, социальное государство создавалось именно консерваторами: во-первых, именно из ощущения важности социальной ответственности и, во-вторых, социал-демократы той эпохи слишком сильно ориентировались на Карла Маркса, а потому оказались неспособными воспринять идею «государства всеобщего благоденствия». В Великобритании «государство общего благосостояния» строилось и правыми, и левыми, и правые принимали это и не попытались разрушить, когда консерваторы вернулись. Это была такая смесь патернализма и социал-демократических принципов.

Этот мотив усиливается желанием консерваторов переопределить общественную солидарность в условиях меняющейся ценностной структуры общества. В частности, в разных контекстах подчеркивалась такая функция социального государства, как помощь государства атомизированной или неполной семье. Немецкий эксперт подчеркивает, что важнее всего в вопросах семьи – это знать, что даже если у детей разведены родители, они не должны быть дискриминированы, бразильский обращает внимание на социальную роль с целью частичного замещения существующих ослабленных социальных сетей, особенно семьи, а французский рассказывает, как за одно поколение общество изжило дискриминацию детей из неполных семей.

Второй мотив – стимулирование людей к трудовой деятельности, оказание помощи социально уязвимым, чтобы дать им возможность зарабатывать своим трудом. Этот мотив наиболее сложен: с одной стороны, консерваторы считали, что лишь они смогут выстроить оптимальную систему. С другой стороны, именно в консервативном лагере чаще всего звучат инвективы против «иждивенчества» неимущих на доходах более благополучных членов общества. Это было свойственно начинателям рейганомики и тэтчеризма, а сегодня распространено, например, в Партии чаепития в США или в контексте антимигрантских инициатив нового консерватизма.

Британский эксперт напоминает, что Беверидж [либерал, входивший в правительства консерваторов] , автор понятия «государство общего благосостояния»… не хотел, чтобы государство платило за то, что люди бездельничают, он хотел, чтобы государство вмешивалось и помогало людям встать на ноги и работать. Американский эксперт так формулирует противоречие: Традиционное стремление «экономических консерваторов» – устранить все «лишние» расходы, которые мешают экономическому росту, наталкивается на понимание, что в современной экономике нельзя лишить людей сетки социальной защиты.

Третий мотив – рациональное осознание полезности государственной поддержки сфер образования и здравоохранения для обеспечения эффективности национальной экономики. Британский эксперт подчеркивает : Лучшее условие для развития свободного капиталистического рынка, а также независимости и индивидуальности людей – это как раз наличие государственного здравоохранения, бесплатного образования, чтобы у всех были равный стартовый уровень и равные шансы. Это не чисто консервативная идеология, но консерватизм в Великобритании никогда не был абсолютно идеологически чистым.

Особую роль сыграл консерватизм в модернизации стран третьего мира. Отчасти тут допустимо сопоставление с Испанией (засилье «старого» консерватизма, опирающегося на земельную аристократию, поддержка авторитарного режима и противостояние угрозе коммунизма), но разница – в еще более низком уровне социально-экономического развития и более острых проблемах модернизации.