Михаил Диченко - Современная демократия и альтернатива Троцкого - от кризиса к гармонии

На X съезде Смирнов вместе с Крестинским, Преображенским и Серебряковым не был включен Лениным в список членов ЦК для голосования за то, что во время дискуссии поддержал Троцкого. Однако далеко не все делегаты, голосовавшие за Ленина, одобрили это решение своего вождя. 123 делегата из 479 вписали сами его фамилию в бюллетень в качестве члена ЦК – случай уникальный в истории партии! В 1927 г. его, как и всех троцкистов, исключили из партии. Он был ни много ни мало министром связи в правительстве (нарком почт и телеграфов). Он не стал обращаться за помощью к высокопоставленным друзьям, а натянул кепку и встал в очередь вместе с другими безработными на бирже труда. Сотрудник биржи оторопел, когда перед его окошком склонился этот высокий седеющий добряк с живыми глазами, написавший в анкете, которую ему дали заполнить, в рубрике «последняя занимаемая должность»: «нарком почт и телеграфов» (министр связи). Насильственная коллективизация и индустриализация «на костях» подтолкнула его создать законспирированную тайную организацию для борьбы со Сталиным. После трех с половиной лет в тюрьмах был расстрелян 25 августа 1936 г. Троцкому было трудно представить, что всех его соратников клеветать на себя следователи уговаривали устами жен и матерей. Их доставляли на допрос, и те умоляли позаботиться о судьбе детей или сестер, подписать ради них «все, что просят». Но поведение Смирнова на процессе даже строгий Троцкий назвал «наиболее достойным». На одной редкой совместной фотографии оппозиционеров 1920-х годов Смирнов сидит непосредственно рядом с Троцким.

В революцию Ивана Никитича Смирнова называли сибирским Лениным, а сам Ленин его считал «совестью партии». В начале 1930-х он создал законспирированную организацию, установив через выезжающих за рубеж сторонников связь с Троцким. Они, как и Троцкий, осуждали сталинские методы индустриализации и коллективизации, однозначно считая, что такая политика очень далека от их предложений 1920-х годов. Рискуя попасть в лапы следователей НКВД, Преображенский начал борьбу против сталинской политики индустриализации. А такой выбор дорогого стоит! Это не просто написать статейку с осуждением экономической политики власти. Заметим, что даже статеек не отваживались тогда писать «правые оппозиционеры» – Бухарин с Рыковым.

В конце этой главы я вынужден особо подчеркнуть: если сложилась у читателя иллюзия о Троцком как о некоем гении-ясновидце, генерирующем безошибочные рецепты, то это далеко от истины. Например, блестящая денежная реформа Сокольникова, которая стабилизировала хозяйственный оборот, на своем первом этапе встретила неодобрение Троцкого. Он выступал с критикой концепции «финансовой диктатуры» и призывал проводить вместо нее политику «промышленной диктатуры». Его стремление к компромиссу и объединению во внутрипартийных разногласиях сыграло с ним злую шутку в середине 1920-х годов. В дискуссии 1923 г. он старался парить над борющимися сторонами, пытаясь выступить «третейским судьей». Он опровергал наличие «Завещания» Ленина в 1925–1926 годах ради сохранения компромисса со Сталиным (неприглядный для Троцкого эпизод с книгой американского журналиста Макса Истмана). Но именно само это состояние правящей партии, когда можно спорить, ошибаться, исправлять свою точку зрения, перепроверять ее дискуссией, столкновениями разных идей, было органично связано именно с его влиянием с самого момента создания русской коммунистической партии в 1917 г. Был один только краткий период (1921–1922 гг.), когда Троцкий под обаянием Ленина отступил от своего кредо свободы инакомыслия, но этот период быстро закончился. И закончился сразу же, как это обаяние перестало действовать. А его ближайшие сторонники-«европейцы» одумались еще раньше своего вождя, как я уже показал выше.

Эта глава показала, что созданная Лениным и Троцким коммунистическая партия выражала Принцип относительности своим дуализмом. Два разных подхода взаимно перепроверяли друг друга в принимаемых решениях, вырабатывая оптимальные. После 1921 года партия постепенно начала превращаться из дуалистичной в монолитную. Ее решения все реже становились оптимальными и все чаще противоречащими интересам большинства народа. Волны Закона Гармонии превратились со временем в лед тоталитаризма. Такое игнорирование универсальных законов не принесло в итоге российскому народу процветания и завершилось геополитическим проигрышем через 70 лет. Единственная возможная альтернатива этому роковому пути была связана с Троцким.