Сборник статей - Техника «косого взгляда». Критика гетеронормативного порядка

© Авторы статей, 2015

© Издательство Института Гайдара, 2015

Гетеросексуальность столь же репрессивна, сколь и незаметна в силу своего нормативного статуса, производимого на всех уровнях общества законодательством, воспитанием, обучением, культурными ритуалами, политикой и массмедиа. Зигмунд Фрейд, например, уже в начале XX века исходил из бисексуальности каждого индивида. В одной из самых значительных своих статей – «Неудовлетворенность культурой» [23] – он подверг критике существующее общество как репрессивный аппарат: культура лишает каждого/каждую полноты жизни, фиксируя их желание на противоположном поле. Гетеросексуальность, как подметил Фрейд, не является интимным делом отдельных индивидов. Культура формирует и регламентирует наши желания.

Одну из конститутивных ролей в данном процессе играет и культурное смыслопроизводство. Не существует нейтральных, не использующих гендерных кодировок репрезентаций и концепций. Последние никогда не бывают безобидными, создавая иерархичность, механизмы исключения, подавляющие индивидов по признаку классовой, гендерной или национальной принадлежности. Они лежат в основе ментальности социальных групп, воспроизводящих те или иные властные отношения. В своей рефлексии культура может смещать существующие гендерные координаты, однако современное смыслопроизводство как на Западе, так и в России опирается на гетеросексуальность в качестве «нормы», [1] Кавычки указывают на сконструированность таких понятие как норма; отклонение естество, истина и т. д., в разные исторические периоды определяемых и легитимируемых культурой по-разному. в основе которой, в свою очередь, лежит бинарная матрица мужчина/женщина. Альтернативные формы сексуальности используются, как правило, для патологизации тех или иных культурных процессов. Например, невозможно представить героя-гея в репрезентациях Второй мировой войны в России. Актуальная гендерная политика исключила из коллективной памяти также и героинь, связав с гетеронормативным мужчиной понятия стойкости, мужества, физической силы и защищенности как представления о сексуальном непроникновении в его тело. Такое представление о солдате включает в себя активное наступление-пенетрацию и распространено практически во всех странах Западной Европы и США. Поэтому в зонах военных действий и на захваченных территориях в основном практикуются изнасилования солдатами женщин противника, на символическом уровне выступающие знаками покорения и унижения неприятеля [22, 31]. Или возьмем современную рекламу приправ, соусов или чистящих средств, использующую патриархальные представления о гендерном разделении труда и пространства. Женщина – как правило, ухоженная, красивая, молодая мать двух детей – представлена хранительницей идиллического семейного очага, приправленного кубиком Maggi. В ее обязанности входит рожать детей, готовить еду, следить за порядком и прислуживать своим домашним. На ее здоровую репродукцию, служащую pars pro toto здоровья нации и гарантирующую ее воспроизводство, указывает молодое красивое тело. [2] О конститутивной взаимосвязи национализма и гетеросексуальности см.: G. Gopinath [27]. Особенно важным для националистического рессентимента является «чистое», гетеронормативное женское тело.

Такие образы мужчин и женщин не являются ни универсальными, ни «естественными». Например, чувствительность и эмоциональность женщин, их подчинение мужчине и автономность мужского субъекта описал и зафиксировал в гендерном дискурсе как соответствующие «природе» уже Жан-Жак Руссо [43], чьи произведения сыграли впоследствии большую роль в распространении бинарной матрицы. Представление о мужчине как о воине и герое закрепилось в XIX веке, в период образования национальных государств, обусловившем потребность в активной действующей армии и всеобщей воинской повинности и четко разделившем население по гендерному принципу [43, 46: особ. S. 13–48, 59]. Данные примеры демонстрируют к тому же, что сексуальность и гендерная идентичность конститутивно связаны с различными социальными сферами.

Не является гетеросексуальность и результатом свободного выбора индивидов. Тело каждой/каждого контролируется обществом и институтами власти, о чем свидетельствуют не только общественная «мораль», охраняющая сексуальную «нравственность», но и переписи населения, сложившаяся система здравоохранения, санэпиднадзор, регулярные проверки мальчиков в военкоматах, законы о мужеложстве, [3] Как ст. 154а УК РСФСР 1926 года, так и ее сменившая ст. 121 УК РСФСР 1960 года семантически связывали мужеложство с развращением малолетних и насилием. Закон о мужеложстве в России был отменен в 1993 году.