Екатерина Михайлова - Методы практической психологии. Раскрой себя

И тут прозвучал вопрос, который все присутствующие как раз очень хорошо поняли, да и голос, которым он был задан, был знаком. Дама-психолог в больших очках и перманенте очень громко и возмущенно сказала: «А скажите, с какой это стати здоровая молодая девица в данный момент не учится, не работает, а сидит на шее у родителей? Явное нарушение социальной адаптации!» Вздрогнули и замолкли молодые и не очень врачи и социальные работники, а также гомеопаты и народные целители. По возрасту никто из присутствующих не мог быть даже стилягой или тунеядцем и уж тем более – врагом народа. Голос тем не менее узнали все. Перевели дух и начали обмениваться взглядами, улыбочками – мол, что с этой окаменелостью разговаривать, мы-то понимаем, мы-то не из нафталина…

Очень не хотелось нам всерьез думать о том, что где-то в Москве этот язык вовсе даже не мертвый, а вполне живой, на нем думают и говорят. Очень не хотелось также вникать в природу мгновенно возникшей глухой и неловкой паузы, не без труда заглаженной ведущим. И особенно не хотелось признавать, что ни один из нас зачастую не может быть уверен в том, к каким геологическим пластам отсылают слушателя наши собственные «культурные интроекты». Легко увидеть карикатурно заостренное, когда его носителем является чужая, не вполне приятная тетенька, а мы-то с вами все понимаем. Нелегко помнить, что это иллюзия. Как говорил Эйнштейн, «рыба в последнюю очередь обнаружит воду».

Разные культуры (и времена) считают «проблемой» и «решением» – разное. Чувства, душевные состояния, отношения воспринимаются как знакомые или неожиданные, образцово-показательные или неприемлемые, уникальные или универсальные, демонстрируемые или скрываемые – наконец, требующие вмешательства и изменения или нет – по множеству причин. И как минимум некоторые из этих причин явно связаны с духом времени, «умонастроением», атмосферой.

К примеру, в 90-е достаточно общепринятым было утверждение, что люди «стали агрессивнее». Утверждалось это не только в публицистике, но и в интервью психологов и психиатров. В самом ли деле автобус перестроечных времен агрессивнее трамвая Зощенко? Вряд ли, но «наследственность» кажется важнее самого сравнения: последнее доступно либо очень пожилому, внимательному и ничего не забывающему взгляду, либо аналитику, взявшемуся сопоставлять художественные, бытовые и прочие тексты. И возникает вопрос, как соотносится уровень вербальной агрессии с другими ее проявлениями. (А также с возможностью выражать гнев в социализированной форме: на митингах, в прямом эфире, в публикациях.) Небезынтересен также объект агрессии, участие в процессе механизмов психологической защиты, сегодняшняя и вчерашняя «нормы», касающиеся форм выражения…

Стали ли «люди» агрессивнее? Не знаю. Сложно сказать. Но почти каждый кейс, в котором присутствует тема агрессии, добавляет оттенки и детали, делающие саму постановку вопроса непоправимо наивной.

Поэтому – увы – мне не удастся предложить читателю простые выводы. Зато темы и суждения моих уважаемых клиентов склубились именно и точно в воздухе «рубежа веков».

Как и мои, что неудивительно. Мы жили и делали нашу совместную работу «здесь и теперь», не ведая, что еще нас ожидает. Название «Вчера наступило внезапно» как-то раз бросилось в глаза с афиши хорошего маленького театра. И дело не в постмодерне, а в том, что это правда. Лучше не скажешь. Только время – настоящее: это происходит все время и всегда внезапно.

Иногда важно сделать паузу и подумать о том, чем это было для нас. Когда работаешь, не до того: важны контакт, диалог, результат. Написанное по горячим следам, как все работы этой книги, уводит чуть дальше. А сложенное вместе неожиданно оказывается своеобразным архивом, по отношению к которому вся эта книга – только первая попытка взглянуть на протоколы «помогающих практик» как на материал, документ, свидетельство [2] Психотерапевтические и тренинговые группы, благодаря которым написана эта книга, перечислены в Приложении 1. .

Важен ли сам профессионал и его метод? До какой-то степени. Как психодраматист [3] Основные понятия и термины психодрамы, упомянутые в этой книге, можно уточнить в Приложении 2. , я много лет задаю клиентам, работающим над самыми разными проблемами, традиционный для психодрамы вопрос: «Где мы? Что здесь важно для тебя?» Это – неизбежный вход в построение сцены, «контейнирующей» в дальнейшем действие. И здесь следует напомнить несколько важных вещей, касающихся психодрамы.