Андрей Курпатов - Интеллектуальный ресурс. Ядро экономики «Капитала 3.0»

Поскольку телевизионная сфера мне близка, я бы мог достаточно долго и подробно рассказывать о том, как в ней работает «Капитал 3.0», но задача, понятно, не в этом. Лучше, если вы представите себе теперь, что речь идет не о «телевидении», но, например, о «геополитике», «образовании», «банковском деле» или «машиностроении», а еще лучше – о той сфере, которая знакома вам не понаслышке, и вы увидите, что понятие ресурса и его игры на соответствующей площадке полностью соответствуют модели, представленной только что на примере телевидения. Состояние любой из сфер социально-экономического свойства от начала и до конца определено работой и обменом существующих в них ресурсов: особых – определяющих и фоновых – не реализованных (по крайней мере, пока) как «ресурс».

Ну что ж, настал момент для скучнейших и, что часто в таких случаях бывает, самых важных вещей… Поскольку ресурс как явление в нашей культуре пока еще не формализован (возможно, в недалеком будущем это и случится, но пока – нет), мы не можем указать на него пальцем – вот, мол, смотри, это ресурс! Вообще, это особенность нашей психики: чтобы указать на что-то, мы должны иметь оформленное представление об этом «объекте» в своей голове – мысленный образ данного объекта, иначе никак. Если же, с другой стороны, у вашего собеседника нет соответствующего представления уже в его голове, он не сможет понять, что вы имеете в виду, даже если вы указываете в правильном направлении. Имея в голове представление о стуле, вы можете указать на стул и дать команду – «это стул, садитесь!», но если ни у вас, ни у него нет в головах представления о «стуле», вы уже не видите стул, вы можете только сказать – «найдите что-то такое, на чем можно сидеть». Но сидеть можно и на подоконнике, и на полу, и на диване (при желании, думаю, можно даже на люстру взгромоздиться). То есть возникает проблема идентификации, и решается она одним-единственным образом – определением критериев, которые позволят нам методом исключения отбросить всё то, что точно не является искомым объектом. Так, методом исключения можно найти в комнате «стул» (если он там, конечно, вообще есть): подоконник – не стул, потому что стул – мебель, пол – не стул, потому что стул имеет трехмерную форму, диван – не стул, потому что стул предназначен для одного человека, стул – не люстра, потому что стул, приделанный к потолку, – это уже арт-объект. Разумеется, я иронизирую, но, по существу, дело обстоит именно таким образом: пытаясь определить «ресурс», указать на него, мы оказываемся в некой новой реальности, которую еще не умеем осознанно различать. Впрочем, поскольку она уже начала себя проявлять, причем со всей определенностью, скоро мы научимся ее видеть и оперировать соответствующими знаниями, а пока – критерии. Но прежде критериев, о которых я скажу чуть ниже, необходимо, насколько это возможно, проговорить другой сущностно важный вопрос, связанный со спецификой самого «стула», то есть, прошу прощения, ресурса.

Мы оказались в новом мире – в экономике ресурсов, в экономике «Капитала 3.0», где принципиально важным является не то, обладаешь ли ты сейчас какими-то ценностями («товаром», «средствами производства», «деньгами» или даже «доверием»), а то, насколько ты влияешь на будущее за счет тех ресурсов-ценностей, которыми ты располагаешь. И это «ты» (фактор персонификации ресурса) является чем-то совершенно уникальным для политэкономии. Оно – это «ты» – зародилось, как ему и положено, на предыдущей фазе, в мире «Капитала 2.0» – через капитализацию «доверия», но если в случае «доверия» это «ты» пассивно – тебе или доверяют, или нет, но не ты сам действуешь (принимаешь это решение), то теперь это «ты», напротив, является действующим и определяющим: ни одна ценность до сих пор не была так персонифицирована, как сейчас персонифицирован ресурс – он не может быть ничьим (просто «валяться», как власть, по словам Владимира Ильича, валялась в 1917 году), не может физически перейти из рук в руки, оставшись при этом прежним. И все эта зависимость от «персоны» (актора) принципиально меняет дело и сам наш мир.

Когда технологические гиганты – типа Apple, Microsoft или Google – скупают за баснословные деньги умопомрачительно убыточные компании, наподобие Twitter, Instagram и WhatsApp, это не вопрос извлечения прибыли, они покупают свое будущее влияние на аудиторию. Грубо говоря, они занимают площадки: будет аудитория, – рассуждают они, – остальное приложится, а что да как – это вообще сейчас не имеет никакого значения, главное не пропустить ход. Такова, в самой своей сердцевине, основа психологии экономики ресурса. Примечательно, что Стив Джобе, всю жизнь торговавший исключительно своим ресурсом харизматика, искренне не понимал, зачем нужно выплачивать акционерам Apple дивиденды – деньги нужны для создания новых технологий и проведения очередных поглощений, направленных на усиление влияния. В этом вся соль, а еще – плоть и кровь ресурса. И если в мире «Капитала 2.0» «доверие» продемонстрировало нам удивительную способность мультиплицировать деньги, то теперь нам предстоит завороженно наблюдать за тем, как ресурсы будут мультиплицировать влияние.