Александр Махнач - Жизнеспособность человека и семьи. Социально-психологическая парадигма

Таким образом, во многих исследованиях в области медицины и демографии в число переменных, характеризующих качество жизни и здоровье человека, включен показатель, измеряющий жизнеспособность, что подчеркивает значение этой характеристики для жизнедеятельности. В исследованиях качества жизни жизнеспособность человека стала объектом междисциплинарного исследования, что подчеркивает взаимосвязь и взаимовлияние физического и психического здоровья человека. Включение этого показателя в число других, измеряющих качество жизни и здоровье человека, указывает на его особенную роль в здоровье человека и на субъектное отношение последнего к здоровью. Жизнеспособность как понятие занимает прочное место в исследованиях психологических аспектов здоровья человека и общественного (социального) здоровья в целом, рассматриваемого как сложный медико-социально-психологический феномен. В настоящее время эти исследования ведутся, в частности, в бурно развивающейся в последние десятилетия отрасли психологии – психологии здоровья.

Количество и глубина научных проблем, связанных с оценкой здоровья человека, отражается в многочисленных исследованиях этого направления психологии. Во многих из них исследуется взаимосвязь здоровья человека и его жизнеспособности (Aldwin, Levenson, 2001; Benson, Thistlewaite, 2008; Brown, McGill, 1989; Caltabiano, Caltabiano, 2006; Friborg et al., 2006; Mangham et al., 1995; Panter-Brick, Eggerman, 2012). В ряде работ современных отечественных исследователей представлено целостное видение сущности этого феномена, который определяется как «психологическое здоровье» (Братусь, 1988; Дубровина, 1998; Слободчиков, Исаев, 1995; Тарабрина, 2009; Холмогорова, 2002; и др.). В работах российских авторов сделаны выводы о практической значимости и актуальности проблемы психологического здоровья человека, которое необходимо оценивать с точки зрения полноты, богатства развития личности в социальных условиях (Уманец, 2008). Рассматривая психологическое здоровье как собственную «жизнеспособность индивида», а человечность – как «свободный, сознательный и ответственный выбор поведения», В. И. Слободчиков, А. В. Шувалов отмечают, что совокупность (интеграл) жизнеспособности и человечности индивида является нормой психологического здоровья (Слободчиков, Шувалов, 2001).

В научный лексикон отечественной психологии понятие «психологическое здоровье» было введено И. В. Дубровиной и его необходимо отличать от другого созвучного понятия – «психическое здоровье». С точки зрения И. В. Дубровиной, если термин «психическое здоровье» имеет отношение к отдельным психическим процессам и механизмам, то термин «психологическое здоровье» – относится к личности в целом, находится в тесной связи с высшими проявлениями человеческого духа и имеет собственно психологический аспект проблем психического здоровья в отличие от медицинского, социологического, философского (Дубровина, 1998). Б. С. Братусь определяет психическое здоровье как сложную структуру, имеющую несколько уровней. Высший уровень психического здоровья – лично-смысловой – рассматривается как уровень личностного здоровья. Следующий уровень – индивидуально-психологического здоровья; его оценка зависит от способностей человека к построению адекватных способов реализации смысловых устремлений. Наконец уровень психофизиологического здоровья определяется внутренней мозговой, нейрофизиологической организацией психической деятельности человека на всех уровнях его психического развития (Братусь, 1988). По Б. С. Братусю, два уровня из выделяемых им – личностное здоровье и индивидуально-психологическое здоровье – по-видимому, и представляют собой в совокупности то, что и называют во многих исследованиях психологическим здоровьем. В своей полноте все описанные выше уровни здоровья человека являются, с нашей точки зрения, одним из условий его жизнеспособности. Многочисленные определения психологического здоровья, каждое из которых является справедливым, могут быть отнесены к четырем группам определений: медицинской, биомедицинской, биосоциальной и ценностно-социальной. Медицинская группа объединяет определения, подчеркивающие отсутствие болезни, нормальное функционирование организма. К биомедицинской группе относят определения, в которых в качестве главного фактора выделяется способность приспосабливаться к меняющимся условиям. Биосоциальная группа в большей степени объединяет определения, обращающие внимание на социальную значимость профессиональной деятельности. В ценностно-социальной группе определений здоровье рассматривается как необходимое условие полноценной жизни в социуме, наполненном взаимодействием с окружающими (Родионов, 2007). Анализируя такое разделение определений здоровья, мы считаем, что первые две группы – медицинские и биомедицинские определения здоровья – можно отнести к медицинской модели исследования, две других группы – биосоциальные и ценностно-социальные – к психосоциальной модели исследования. Связь терминов «жизнеспособность человека» и «здоровье», во всех группах определений (медицинской, биомедицинской, биосоциальной и ценностно-социальной) имеет универсальный характер. Понятие «жизнеспособность человека» присутствует в каждой из групп определений на соответствующем уровне: биологическом (медицинские и биомедицинские определения здоровья), социальном (биосоциальные определения) и личностном (ценностно-социальные определения). В каждом направлении исследований (от медицинского до социально-психологического) жизнеспособность имеет признаки метатеоретического конструкта: универсальность характеристики, возможность прогнозировать и проектировать последствия наличия/ отсутствия этого феномена, выявляемость его среди основных характеристик в большинстве научных исследований о человеке, влияние этого феномена на формирование экологии человека и мира вокруг него и др. После систематизации конкретных научных фактов в смежных по объекту и предмету исследованиях, определения роли и места жизнеспособности в научных данных можно будет говорить о метатеоретическом характере исследуемого феномена жизнеспособности человека. В обзоре исследований, посвященных влиянию на людей травм различного генеза, природных и техногенных катастроф и травм обычной жизни, Дж. Уилсон и Б. Рафаэль обнаружили, что существуют семь сходных предикторов психического здоровья и жизнеспособности. К ним они отнесли: 1) локус контроля; 2) самораскрытие опыта переживания травмы перед значимыми другими; 3) чувство групповой идентичности и положительное ощущение себя как совладавшего; 4) восприятие личных и социальных ресурсов, способных помочь в восстановлении после травмы; 5) альтруистическое или просоциальное поведение; 6) способность найти смысл и значение травматического опыта и жизни после него; 7) связи и социальное взаимодействие в рамках сообщества друзей, коллег и совладавших со стрессом живых. Для понимания жизнеспособности эти семь факторов, по всей видимости, объединяют важные классы переменных, которые, взаимодействуя друг с другом, формируют жизнеспособность. Они включают внутренние факторы (локус контроля, когнитивную оценку себя в стрессовой ситуации, чувство идентичности личности, совладавшей со стрессом), конкретные формы совладания (адекватное восприятие личных и социальных ресурсов, помогающих справиться со стрессом; способность обнаружить смысл происшедшего) и поведенческую активность в обстановке восстановления после стресса (самораскрытие, альтруизм, просоциальное поведение, взаимоотношения и общение с людьми, преодолевшими стрессовые ситуации), которые способствуют жизнеспособности (Wilson, 2004; Wilson, Raphael, 1993).