Андрей Юревич - Психология социальных явлений

где V y– значение конкретного показателя для России за определенный год, V max– максимальное значение показателя среди стран данной группы в течение рассматриваемого периода, V min– минимальное значение соответствующего показателя в указанном международном контексте. Вторичные индексы и композитный индекс рассчитывались как среднеарифметическое индексов более низкого порядка.

Обнаружилась высокая корреляция первичных индексов между собой, т. е. высокая согласованность различных показателей психологического состояния общества (см. таблицу 1).

Высокая корреляция между первичными показателями свидетельствует об их взаимовлиянии. Одновременно она означает правомерность их объединения и рассмотрения в качестве выражения единого целого – психологического состояния общества. Факторный анализ подтверждает этот вывод (см. рисунок 2).

Первый фактор объясняет почти 72 % дисперсии и удовлетворяет критерию Кайзера – преодолевает порог собственного значения в 1,0. Таким образом, макропсихологические индикаторы образуют структуру с выраженным генеральным фактором. Двухфакторное решение хотя и не достигает уровня статистической значимости, но заслуживает внимания и поддается однозначной содержательной интерпретации. По первому фактору оказываются нагруженными все параметры, за исключением одного – числа разводов, которое проявляет себя как единственный параметр, имеющий высокую нагрузку по второму фактору.

Таблица 1. Коэффициенты корреляции (Пирсона) первичных показателей

Примечание: * р<0,05; ** р<0,01; *** р<0,001.

Рис. 2. Собственные значения факторов в факторном анализе компонентов композитного индекса психологического состояния общества

Был проведен также дополнительный анализ динамики индекса психологического состояния общества. Исходное предположение состояло в том, что, возможно, некоторые параметры, вошедшие в индекс, быстрее реагируют на изменение этого состояния, чем другие. Для проверки этого предположения была подсчитана регрессионная зависимость динамических характеристик составляющих индекса – ежегодного прироста или снижения их величины, а также прогнозируемого значения индекса (на следующий год). Наиболее сильным предиктором изменения индекса оказался такой параметр, как возрастание или уменьшение количества убийств (R 2=0,501, p<0,004). Таким образом, изменение криминальной обстановки в обществе наиболее тесно связано с его психологическим состоянием.

Рис. 3. Динамика психологического состояния российского общества в 1990–2011 гг. (в баллах)

В целом проведенный статистико-математический анализ позволяет сделать вывод, что все макропсихологические характеристики общества, объединенные композитным индексом, выражают взаимосвязанные стороны его психологического состояния, различающиеся, однако, по динамике их проявления. Некоторые из них быстрее откликаются на его изменение, другие же обладают большей латенцией.

Использование композитного индекса позволяет дать количественную оценку динамики психологического состояния нашего общества в годы реформ (см. рисунок 3).

Как видно из рисунка 3, психологическое состояние российского общества, оцененное с помощью композитного индекса, постоянно ухудшалось с 1991 по 1994 гг., затем ежегодно улучшалось до 1998 г., впоследствии вновь ухудшалось до 2002 г., после чего обнаружило устойчивую тенденцию к улучшению (значение индекса за 2012 и 2013 гг. не было вычислено, ввиду того что соответствующие первичные статистические данные отсутствовали) [5] Вообще следует отметить «запаздывающий» характер статистических данных, предоставляемых отечественными статистическими службами, что затрудняет расчет соответствующих индексов на основе новых данных. .

Подобную динамику несложно объяснить исходя из общих тенденций в развитии нашего общества и их преломления в психологическом состоянии населения. Радикальные социально-политические реформы, переход к рыночной экономике, «шоковая терапия» и т. п. вызвали дезадаптированность основной части населения к новому общественному устройству, приводя к ежегодному ухудшению его психологического состояния. Широко распространены такие характеристики первых лет реформ: «Попытки вторгнуться в… источники мотиваций человека, навязывая ему иные, чуждые цивилизационные накопления, пытаясь насильственно ассимилировать российскую цивилизацию в западную, подменить ценностные и поведенческие матрицы приводят только к стрессу, сопротивлению, психологическому дискомфорту» (Сулакшин, 2006, с. 46). Симптоматично и то, что в эти годы широкое распространение получил такой тип социальной идентификации наших сограждан, как «жертва реформ» (Гундаров, 2001). Приведем в данной связи и сделанный не психологом, а экономистом вывод о том, что «устойчивость социально-экономической системы обусловлена гомеостазом общества, достигаемым в процессе удовлетворения базовых человеческих инстинктов – самосохранения, самовоспроизводства (продолжения рода) и самореализации (самовыражения)» (Балацкий, 2005б, с. 43–44), который созвучен теории мотивации А. Маслоу (автор приведенного высказывания, правда, вспоминает в данной связи не теорию Маслоу, а традиции суфиев). Показательно и то, что наивысшими ценностями россиян в эти годы были социальная защищенность и возможность получить квалифицированную медицинскую помощь (Петренко, 2005), соответствующие потребности в безопасности в иерархии потребностей, разработанной Маслоу.