Ната Юрьева - Муж с пониженной социальной ответственностью

Ты насладился, но чрезмерна плата:

Старенье сердца, лучших сил утрата,

И страсть сыта, но юность сожжена,

Ты мелок стал, тебе ничто не свято,

Любовь тебе давно уж не нужна,

И, все мечты презрев, душа твоя больна…»

Глава 4

«Любовь – безумье, и она горька

Но исцеленье горше. Чар не стало,

И, Боже! Как бесцветна и мелка,

Как далека во всем от идеала…

Та, чей портрет нам страсть нарисовала,

Но сеять ветер сердце нас манит

И бурю жнет, как уже не раз бывало,

И наслажденья гибельный магнит

Алхимией любви безумца вновь пьянит…»

Глава 5

«Что в старости быстрее всяких бед

Нам сеть морщин врезает в лоб надменный?

Сознание, что близких больше нет,

Что ты, как я, один во всей Вселенной.

Склоняюсь пред Карающим, смиренный, -

Дворцы Надежды сожжены дотла.

Катитесь, дни, пустой, бесплодной сменой!

Все жизнь без сожаленья отняла,

И молодость моя, как старость, тяжела!»

Глава 6

«Мы думаем, что БОГ видит нас сверху…

Но ОН видит нас – изнутри!»

Глава 7

«Не может проницательность сама

Постичь безумие под маскою ума…»

Послесловие

«И упало каменное слово

На мою еще живую грудь.

Ничего, ведь я была готова.

Справлюсь с этим как-нибудь.

У меня сегодня много дела:

Надо память до конца убить,

Надо, чтоб душа окаменела,

Надо снова научиться жить.

А не то… Горячий шелест лета

Словно праздник за моим окном.

Я давно предчувствовала этот

Светлый день, и опустелый дом…»

«Немногим – никому не удается

В любви свою мечту осуществить.

И если нам удача улыбнется

Или потребность верить и любить

Заставит все принять и все простить,

Конец один: судьба, колдунья злая,

Счастливых дней запутывает нить,

И, демонов из мрака вызывая,

В наш сон вторгается реальность роковая…»

(Джордж Гордон Байрон

«Паломничество Чайльд Гарольда»)

1 декабря 2013 года, 8 часов вечера, воскресенье. По тротуару вдоль дороги шла стройная миниатюрная женщина небольшого роста в джинсах и куртке, без шапки. Коротко стриженые густые темно-русые волосы обрамляли узкое мальчишеское лицо с серо-зелеными глазами. Трудно было сразу определить ее возраст – она достаточно моложаво выглядела. Только шея и руки говорили о том, что ей уже далеко за пятьдесят – но, как говорят в таких случаях: «маленькая собачка до старости – щенок».

Она возвращалась со своими собаками с вечерней прогулки. На улице было темно и пустынно. На дорогах и тротуаре небольшой гололед вперемешку с мокрым снегом. Собаки шли слева от нее на коротких поводках: ближе к ней – маленький потешный йорк – Буся, рядом с йорком – большая белая красавица, метис лайки и лабрадора – Фокаччи. Знакомые мальчишки окрестили ее «лабролайкой».

На перекрестке на 16 секунд зажегся светофор для пешеходов. Им хватило 11 секунд, чтобы дойти до противоположной стороны улицы, и, когда она уже заносила ногу на тротуар, вдруг ее что-то чиркнуло сзади по куртке – поводки резко рвануло из рук, раздался глухой звук двух ударов… Дальше все происходило как бы в замедленном режиме, и отложилось в памяти как будто кадрами стробоскопической съемки.