Джошуа Коулман - Родители и взрослые дети. Как разрешить конфликты и восстановить отношения

Вам грустно, потому что вы не общаетесь со своим взрослым ребенком или внуком, страшно, потому что не знаете, увидите ли их когда-нибудь снова, и все это достало, потому что вы не заслуживаете такого обращения.

Однако это не означает, что они не совершали ошибок. Ситуация осложняется тем, что каждые три-четыре года эксперты изменяют свое понимание идеального воспитания [3] Timothy Aubry and Trysh Travis, eds., Rethinking Therapeutic Culture (Chicago: University of Chicago Press, 2015). . Поэтому родителям бывает трудно понять, какую ошибку они могли совершить. Небольшую и предсказуемую, вполне заслуживающую снисходительного смайлика? Среднюю и потенциально простительную со стикером «Продолжайте пробовать»? Или же огромную, губительную для отношений, которую следовало бы обозначить черно-желтым знаком смертельной опасности?

В любом случае преодолеть возникшее отчуждение – непростая задача. Вне зависимости от причин отторжение человеком, чье мнение и любовь вас больше всего волнует [4] Все больше источников подробно описывает психологический стресс, с которым сталкиваются как отчужденные родители, так и взрослые дети. См., например: Kylie Agllias, “No Longer on Speaking Terms: The Losses Associated with Family Estrangement at the End of Life,” Families in Society 92, no. 1 (2011): 107–13, http://doi.org/10.1606/1044-3894.4055; Kylie Agllias, Family Estrangement: A Matter of Perspective (New York: Routledge, 2016); Becca Bland, “I Am Estranged from My Family,” https://www.theguardian.com/life andstyle/2012/dec/15/becca-bland-estranged-parents; Lucy Blake, Becca Bland, and Susan Imrie, “The Counseling Experiences of Individuals Who Are Estranged from a Family Member,” Family Relations (October 2019), https://doi.org/10.1111/fare.12385. , делает все прежние жизненные убеждения ненадежными и несостоятельными. Нежные воспоминания, казалось бы, не поддающиеся пересмотру, омрачаются сомнениями и самокритикой. А моменты, когда вы были далеки от своего родительского идеала, втягивают вас в мучительный круговорот мыслей : «Ах, если бы я только этого не говорил, сделал бы так, написал вот это» .

Возможно, вы думали: «Со мной такого просто не может случиться. Я слишком сильно люблю своего ребенка. Мой ребенок слишком любит меня. Все наладится, правда? Посмотрите на наши фотографии вместе – мы были так счастливы!»

Но вдруг вы обнаружили, что ничто не отрезвляет так же резко, как потеря любви и внимания ребенка. Независимо от того, является ли отчуждение внезапным или постепенным, вас захлестывает поток образов. Вот вы укачиваете дочь на руках, пока она засыпает, закутанная в одеяло, подаренное бабушкой. Вот ее младенческое личико в день, когда она родилась. Вы вспоминаете самодельные открытки ко Дню матери или Дню отца, которые бережно храните до сих пор. Вспоминаете, как бежали, придерживая рукой сиденье ее первого велосипеда, а потом отпустили, и она поехала дальше сама.

Я вас понимаю, потому что это и мой опыт, и мои воспоминания тоже. И они вернулись ко мне после того, как меня вычеркнула из своей жизни дочь.

Моей дочери Елене едва исполнилось двадцать, когда она высказала мне все, что я и без того понимал и чего так боялся. Она сказала, что я ее бросил. Что никогда ее не поддерживал. Что у меня теперь счастливая новая семья и я ни разу не дал ей почувствовать себя ее частью. Она сказала, что ставит на наших отношениях крест. Это был самый болезненный опыт, который мне когда-либо приходилось переживать и который, надеюсь, не повторится в будущем.

Мне было двадцать пять, когда в городском колледже Сан-Франциско я встретил ее мать Ронду. Я перешел туда после того, как бросил консерваторию Сан-Франциско из-за нехватки денег на оплату учебы. В сегодняшних долларах сумма была смехотворной, впрочем, как и все остальное в сегодняшних долларах. Я сидел рядом с ней на уроке по теории музыки и обменивался гримасами с ее пятилетним сыном от предыдущего брака. Через полгода мы уже жили вместе. Термин «родная душа» наконец-то обрел для меня смысл. У меня никогда не было такой веселой и умной девушки. Менее чем через год она забеременела и я готовился стать отцом.

Мы не созрели, мы не были готовы. И все равно связали себя узами брака. И закатили большую вечеринку. Устроили домашние роды. Хотя наблюдать мучения роженицы было страшновато даже с расстояния, на которое меня благоразумно удалили, я стал свидетелем того, как протискивалась наружу крохотная головка моей дочери. Ее личико покраснело и сморщилось после короткого, но изнурительного путешествия в этот мир. Она недовольно поджала свои губки, а ее распахнутые лазурные глазки как бы вопрошали: « А ты-то кто такой?» Я понял, какое непреодолимое влечение облизать своих новорожденных детенышей, пахнущих невинностью и чистотой, испытывают животные. Младенцы с головокружительной частотой транслируют мощный сигнал новой жизни: «Защити меня!»