Джесси Беринг - Я, ты, он, она и другие извращенцы. Об инстинктах, которых мы стыдимся

Но не забывайте, что в контрольную группу определили лишь половину участников эксперимента. Остальные получили домашнее задание. Прежде чем отвечать на вопросы, их попросили заняться мастурбацией под любимое порно и остановиться прежде, чем они достигнут разрядки. Ответы этих молодых людей заметно отличались от ответов контрольной группы. Эти изнывающие от желания молодые люди оказались гораздо более “свободомыслящими”, причем не только по отношению к перечисленным выше занятиям, но и к садомазохизму, фетишизму (обувь, пот, сигареты), сексуальному насилию и педофилии. Хэвлок Эллис, вероятно, обрадовался бы, если бы узнал, что они ответили утвердительно, и даже с гордостью, на вопрос об урофилии: “Приятно ли смотреть, как мочится привлекательная женщина?” Как показали результаты исследования, большинству мужчин стоило всего лишь пару раз погрузиться в сладострастные размышления, и они начали преображаться в “настоящих извращенцев”.

Когда речь идет об эволюции, половое возбуждение у мужчин – это, конечно, лишь одна половина уравнения. У женщин собственный арсенал адаптаций, связанных с отвращением, цель которого – помочь выбрать лучшего в репродуктивном отношении партнера. Помня о более высоком родительском вкладе женщин, можно предположить, что половое возбуждение должно было бы повысить моральную стойкость наших прародительниц. Мужчина, оплодотворивший некую жалкую женщину (скажем, кого-нибудь из персонажей романа Генри Миллера “Тропик рака”, одну из парижских проституток с выбитым зубом или гниющим носом), завтра сможет оплодотворить генетически более подходящую особь. А если нет, то послезавтра (или в тот же самый вечер). Но если женщина забеременела от нежелательного мужчины (возможно, того, о котором мы только что говорили), она не может так же быстро переключиться на следующий, более удачный объект для спаривания. Пройдет достаточно много времени, прежде чем женщина сможет забеременеть снова, – но теперь ей придется заботиться и о младенце. Сравнительная избирательность стала важнейшим условием женского генетического успеха. А сексуальное отвращение во всех его формах – моральной, социальной и физиологической – по отношению к нежелательному партнеру стало ключом к решению женской адаптивной задачи.

Результаты исследования, проведенного Даниэлем Фесслером и Дэвидом Наваррете, подтверждают, что у женщин чувство отвращения к “биологически неоптимальным союзам” ( biologically suboptimal unions ) особенно ярко проявляется в период овуляции. Ученые попросили несколько сотен женщин фертильного возраста (естественно, в различных фазах меструального цикла) заполнить в интернете анкету, в которой предлагалось оценить широкий спектр гипотетических случайных связей. Многие из предложенных ситуаций очень напоминали вопросы из исследования Ариэли и Левенстайна о брезгливости у возбужденных мужчин. В списке Фесслера и Наваррете упоминались, например, “двадцатилетняя девушка, ищущая сексуальных контактов с восьмидесятилетними мужчинами” и “взрослая женщина, которая занимается сексом с отцом”. Ученые предполагали, что степень отвращения от мысли о “неоптимальных” связях варьирует в зависимости от способности к зачатию в тот момент, а это указывает на психологическую адаптацию, которая помогает женщинам избежать неверных решений, когда риск забеременеть наиболее высок. И действительно, женщины, у которых в момент заполнения анкеты был “высок риск зачатия”, выражали большее отвращение к девиантным отношениям (включая скотоложество, связи между людьми с очень заметной разницей в возрасте и инцест), чем участницы, которые находились в менее фертильных фазах менструального цикла. Более того, реакции женщин в период овуляции не отличалась от реакций менее фертильных участниц эксперимента. (Это неудивительно, если вспомнить о модели “местного наркоза” и отвратительных вещах, не связанных с сексом: личинках в мясе, кошачьем трупике в руках, раздавленном босой ногой червяке, и так далее.) И только когда речь шла о половых девиациях, реакции наиболее фертильных женщин начинали резко выделяться.

Эксперимент Фесслера и Наваррете не предполагал “внутрисубъектный дизайн” (то есть они не проверяли, изменяется ли степень брезгливости у одной и той же женщины в течение менструального цикла). Однако произвольный “межсубъектный дизайн” (сравнение оценок, предложенных женщинами, чье состояние характеризуется разной степенью фертильности) позволяет сказать, что циклический эффект вариативности сексуальной брезгливости у женщин применим и на “внутрисубъектном” уровне менструального цикла. Иными словами, женщина тем менее “открыта” сексуальной девиантности, чем выше вероятность забеременеть – и острее необходимость принять важное решение о спаривании. Оно может быть либо биологически адаптивным (секс со здоровым, успешным и близким по возрасту партнером, который поможет ей воспитать ребенка), либо неадаптивным (секс с восьмидесятилетним стариком, который, возможно, не доживет до родов), либо просто бессмысленным (секс с морской черепахой) [23]. Но, допустим, потенциальный партнер – все же человек, более или менее приличный, с исправными гениталиями и не старше ее прадедушки. Тогда настрой готовой к зачатию женщины подталкивает ее к плодотворному половому акту, в котором не последнюю роль сыграет устраняющий брезгливость “местный наркоз”.