Джесси Беринг - Я, ты, он, она и другие извращенцы. Об инстинктах, которых мы стыдимся

В мире гетеросексуальных желаний также существуют интересные механизмы взаимодействия полового возбуждения и отвращения. Так, есть основания полагать, что у мужчин и женщин гидравлика равновесия между этими полюсами развилась немного по-разному. Различие между полами в этой области легче всего увидеть через призму теории родительского вклада . В основе этой, теперь уже классической, теории биолога Роберта Триверса лежит идея, что женщине случайный секс обходится гораздо дороже, нежели мужчине. (Обратите внимание: теория уточняет, что в половой сфере наш мозг работает так, как он работает, из-за условий жизни наших предков десятки тысяч лет назад, когда не было противозачаточных средств.)

Женщины располагают ограниченным числом яйцеклеток и до наступления менопаузы могут произвести ограниченное число детей. Беременность, роды и грудное вскармливание – все это требует от организма огромных затрат. Более того, после девяти долгих месяцев беременности (причем несколько месяцев, чтобы выжить, женщине приходится полагаться на других) наступает период вскармливания, и это надолго выводит женщину из репродуктивного “оборота”. Таким образом, для наших прародительниц секс (и сопряженный с ним риск беременности) означал готовность заплатить высокую “цену”, которая могла включать гибель из-за осложнений во время вынашивания и родов. В таких условиях естественный отбор поощрял консервативную “инвестиционную стратегию”, а это значило, что женщины были относительно разборчивы и настороженно относились к случайному сексу. (Само собой, это тенденция, а не правило. Мы еще познакомимся с персонажами, чья сексуальность сильно отличается от среднестатистической.)

Что до мужчин, то каждое яичко ежедневно производит около 85 миллионов сперматозоидов, а за всю жизнь в среднем набирается более квадриллиона. С такими запасами (прибавим готовность к оплодотворению в любой день месяца) для предков-мужчин растрата семени не представляла вреда. Напротив, с точки зрения эволюции секс обходится мужчинам очень дешево (учитывая, что мужчине не приходится иметь дело с очаровательным, но требовательным пришельцем, который почти на год поселится у него в животе и будет расти в геометрической прогрессии, после чего не без труда покинет организм через уретру). Если же партнерша забеременела после трех минут манипуляций (столько в среднем требуется мужчине для эякуляции при вагинальном сексе), то тем лучше для его генов. Учитывая изо билие половых клеток и неспособность к беременности, лучшая адаптивная стратегия для мужчин, по Триверсу, – неразборчивость в связях.

Учитывая различный объем родительского вклада двух полов, ключевой должна быть способность испытывать отвращение в должной степени и должных условиях . Начнем с мужчин. Если самец бывал слишком разборчив и брезглив, он упускал немало возможностей передать свои гены. Приобретение способности к преодолению отвращения , особенно когда речь идет о сексе с готовыми к спариванию самками, была для наших предков важной адаптивной задачей.

Глядя на перенаселенную планету, признаем: они с блеском с ней справились. Помните, Фрейд говорил, что либидо преодолевает препятствия? Когда самец сильно возбужден, лишь в крайних случаях может сработать “стоп-кран”: локомотив по передаче генов летит на всех парах. При этом в менее возбужденном состоянии тот же мужчина ясно увидел бы, какой риск несет его романтическая миссия.

Что касается инфекций, передаваемых половым путем, то заражение многими вирусами может не иметь видимых симптомов. Конечно, явные признаки нездоровья партнерши помешают эрекции, и это отвращение даже может временно распространиться на других женщин по причине, которую мы обсудили выше. Но если отвращения не возникало, незащищенный секс (а лишь такой предкам и был доступен) всегда представлял собой риск для здоровья мужчины. С точки зрения эволюции, игра стоит свеч – так считает Ричард Стивенсон (это его студенты совали руки в гороховый суп): “Можно рассматривать потребность [мужчин] в ‘снижении бдительности’ как один из множества компромиссов, на которые должны идти организмы для оптимизации процесса размножения”.

Иными словами, спустя много поколений мужчин, которые недооценивали риск случайного секса, стало больше, чем тех, кто проявлял должную осторожность. Естественный отбор – это лотерея. Больше мужчин, последовавших сексуальному импульсу, уцелело – и распространило свои гены. Шуточки насчет “думания не тем местом” точно отражают образ похотливого самца, но в этом идиотском поведении есть эволюционная логика. Многие из нас (и мужчины, и женщины) – потомки тех самых самцов, чьи страсти взяли верх над способностью думать о последствиях своих поступков.