Джим Дэвис: Теория притягательности

5. Сама наша физическая природа, в том числе природа зрения и других органов чувств, влияет на то, к каким вещам нас влечет.

6. Мы обладаем определенными чертами характера, многие из которых формировались эволюционным путем и от которых во многом зависит, что нам нравится, а что нет, во что мы верим, а во что нет.

Так как же эти основы объясняют, что именно мы находим завораживающим?

Начнем с искусства. Я сосредоточусь преимущественно на народном искусстве и поп-арте, поскольку считаю, что именно эти формы искусства отражают человеческую природу лучше, чем высокое изящное искусство, которое в процессе чрезмерной интеллектуализации слишком далеко ушло от наших природных и культурных корней и наклонностей.

Почему люди так любят искусство (и искусственность) и каким образом искусство воздействует на нас?

Искусство привлекает нас тем, что рождает определенные переживания в сердцах и головах зрителей и слушателей. Дэвид Бирн рассуждал о музыке следующим образом: «Сочинять музыку – это как конструировать машину, призванную встряхивать эмоции в душе исполнителя и слушателя… Я начинаю думать об артисте как о человеке, умеющем создавать устройства, которые способны проникать в нашу психологическую природу и активизировать наши глубинные эмоции». Самое главное здесь то, что зрители и слушатели, реагируя на артиста, переживают искусство внутри себя.

Кто-то скажет, что невозможно объяснить, почему людям нравятся те или иные произведения искусства, поскольку каждый понимает красоту по-своему. Но Эллен Виннер, специализирующаяся на психологии искусства, указывает, что в эстетических предпочтениях людей очень много общего, независимо от пола, уровня интеллектуального развития, черт характера и национальной принадлежности. Различия, разумеется, имеют место, но и совпадения тоже неоспоримы.

Мы склонны находить красоту в тех образах, где мир показан таким, в каком нам жилось бы лучше, если бы мы там оказались. Даже абстрактные, казалось бы, не отображающие ничего определенного картины кажутся нам притягательными, когда мы наблюдаем в них намеки на те вещи из реального мира, рядом с которыми нам хотелось бы жить. И это выходит за пределы искусства. Красивые виды, прекрасный закат могут вызывать в нас ту же самую реакцию и по тем же самым причинам. У народа динка, живущего в Восточной Африке, изобразительного искусства практически нет, но они умеют находить красоту в клейме для скота.

В области пейзажей наши предпочтения предопределяются стремлением к безопасности, информации и наличию ресурсов. Как мы увидим ниже, некоторые цвета вызывают у людей первобытные реакции вне зависимости от национальной или культурной принадлежности. Будучи существами общественными, мы предпочитаем видеть на картинах других людей, а будучи существами не бесполыми, мы предпочитаем видеть людей сексуально привлекательных.

Как правило, мы не можем оторвать глаз от тревожащих душу образов, поскольку склонны предполагать, что там содержится важная для нашего выживания информация. Даже когда картина повергает нас в ужас, мы не можем отвести взгляд – как водитель не может не притормозить и не обратить внимание на дорожную аварию. Мы любим разглядывать образы либо того мира, в котором нам хотелось бы жить, либо того мира, которого мы очень хотели бы избежать. Все, что находится посредине между надеждой и страхом, кажется нам скучным и неинтересным.

Наблюдая визуальные паттерны, мы радуемся, потому что это подразумевает предсказуемую правильность мира, которую мы могли бы использовать в своих интересах. Закономерности – это разрывы в сплошном хаосе. Визуальные ритмы, повторяющиеся цвета, симметрия, чередование символов на картине или в серии фотографий – все это нас притягивает.

Если мы видим что-то слишком часто или если паттерны кажутся нам слишком знакомыми, нам становится скучно. Чтобы поддерживать в нас интерес, должно существовать какое-то напряжение, какая-то загадка – таинственная улыбка Моны Лизы, неисследованная территория или какая-то иная неконгруэнтность. Образ кажется нам скучным, если он слишком прост или слишком сложен.

Точное расположение золотой середины зависит от человека и даже от текущего настроения. Чем лучше вы знакомы с рассматриваемой формой или стилем искусства, тем больше неконгруэнтности дозволяется. Произведения Нормана Роквелла понятны каждому, но чтобы по достоинству оценить китайскую каллиграфию или абстрактные картины Джексона Поллока, нужно иметь некоторую подготовку. Некоторые картины имеют лежащие на поверхности и бросающиеся в глаза паттерны, но дополнительное их изучение обнажает глубинные несоответствия, в которых предлагается разобраться зрителям. По мере приобретения опыта зрители обнаруживают в таких картинах все новые особенности и детали, что позволяет в большей мере оценить произведение.