Фрэнк Партной - Подожди! Как отложить решение до последнего момента и… победить

Когда повзрослевший Пристли начал работать над связью между растениями и воздухом, он, естественно, захотел проверить, проживет ли мышь внутри банки дольше, если ей составит компанию растение. А когда он обнаружил, что растение делало что-то такое, что помогало мышам оставаться в живых, разгадка тайны кислорода стала вопросом времени.

Самые важные опыты взрослого Пристли не были результатом внезапного озарения. Они строились на почти навязчивой идее, которая засела у него в голове с одиннадцатилетнего возраста. Стивен Джонсон заключает: «Большинство великих идей, так же, как идея Пристли, растут из детской одержимости, с трудом пробиваются через бесчисленные препятствия и фальстарты юности и, наконец, расцветают спустя многие десятилетия после того, как дали первый росток» [364]. Процесс инноваций кажется стремительным, но на самом деле он почти никогда таким не бывает.

Где-то, прямо сейчас, ребенок размышляет о том, что, быть может, приведет к открытию не менее важному, чем гравитация или кислород, или вполне рутинному и бытовому, вроде стикеров. А пока идея остается всего лишь неоформленной, тусклой мыслью в темном уголке детского разума. Быть может, это та самая девочка, которая сейчас играет в видеоигру, наблюдает за любимой собакой или чинит сломанную игрушку. Если озарение и придет, оно не будет похоже на лампочку, загоревшуюся над головой. Оно будет кульминацией многолетнего процесса.

То, преуспеет ли она, зависит вовсе не только от ее собственных способностей. Очень важно, чтобы ей, как Арту Фраю и Спенсу Сильверу, повезло с семьей и учителями, которые поощряли бы в ней творческое мышление. Для успеха ей нужна открытая среда в компании или научно-исследовательском институте, где ей помогут развить оригинальные идеи и предложат поделиться ими с коллегами. Ей понадобятся наставники и начальники, которые думают о далеком будущем, которые готовы отвлечься от квартальных и годовых доходов, подумать о чем-то кроме служебных характеристик и премий и поддержать новаторскую мысль, даже если на первый взгляд неясно, как извлечь из нее прибыль. Этой девочке нужно будет провести много лет в компании с инновационной культурой и очень долго – не часы и дни, а месяцы и годы – просто работать руками.

На самые главные вопросы своей жизни человек не может ответить быстро. Как же тогда нам подступиться к решениям, от которых зависят наше счастье, здоровье, безопасность и благополучие? Сколько надо вложить в сохранение этой планеты для будущих поколений? Какую назначить цену за человеческую жизнь? Кажется, что у этих фундаментальных вопросов нет ничего общего с фехтованием, голубями или открытием кислорода, но не исключено, что понимание механизмов быстрых решений поможет нам найти для них возможно более полные и вдумчивые ответы. Разобравшись в мелочах, мы скорее поймем великое.

Сущностные вопросы такого рода – серьезное испытание для нашего терпения. О них тяжело думать долго. Эти вопросы абстрактны и сложны, и ответы, как правило, выходят расплывчатыми и неудовлетворительными. Вместо окончательного решения часто приходится задавать еще больше вопросов. Учитывая быстрый темп современной жизни, делать это последовательно у нас не получается; мы предпочитаем моментальные, конкретные ответы. Мы словно спортсмены, которые тренируют быстрые мышечные волокна и забывают о медленных [365], а потом пытаются пробежать марафон. Многие из нас не в той форме, чтобы мыслить на перспективу.

В феврале 2008 года, за семь месяцев до краха инвестиционного банка «Леман Бразерс», президент Франции, консерватор и незаурядный человек Николя Саркози попросил экономистов Джозефа Стиглица, Амартию Сена и Жана-Поля Фитусси создать комиссию по изучению недостатков валового внутреннего продукта (ВВП) как инструмента оценки экономического состояния страны. По признанию самого Саркози, он чувствовал «настоятельную необходимость освободиться от тех представлений и догм, которые овладели нашими мыслями и действиями и которые заставляли нас лгать себе». [366]

ВВП является стандартным измерителем стоимости товаров, произведенных в стране за год. Когда мы говорим: «Китай на подъеме» или «Соединенные Штаты в рецессии», мы имеем в виду, что уровень ВВП Китая вырос, а США – снизился. Президент Саркози сказал, что хотел бы, насколько это в его силах, заменить ВВП каким-то более совершенным инструментом измерения социального прогресса. Некоторые критики обвинили Саркози в том, что он лукавит, утверждая, будто мир нуждается в новом индикаторе благополучия, меняет правила по ходу игры, желая представить экономику Франции в более выгодном свете. Так или иначе, создание комиссии было спорным шагом. Возглавить ее Саркози попросил Стиглица.