Дейл Карнеги - Как выработать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично

«Я назвал бы его Наполеоном, но Наполеон создал свою империю, нарушив клятвы и пролив море крови. А этот человек никогда не нарушал своего слова. «Никакой мести» – вот его великий девиз и принцип жизни. Его последними словами, которые он сказал своему сыну во Франции, были: «Мальчик мой, однажды ты вернешься на Гаити. Забудь о том, что Франция убила твоего отца». Я назвал бы его Кромвелем, но Кромвель был всего лишь солдатом, и основанное им государство сошло в могилу вместе с ним. Я назвал бы его Вашингтоном, но у этого великого виргинца были рабы. Этот человек готов был рискнуть своей империей, но не допустить работорговли даже в самой захудалой деревушке своих владений.

Вы можете посчитать меня фанатиком, поскольку воспринимали историю не глазами, а через сито своих предрассудков. Но спустя пятьдесят лет, когда Истина восторжествует, муза истории отдаст должное Фокиону в Греции, Бруту в Риме, Хемпдену в Англии, Лафайету во Франции, выберет Вашингтона как яркий и совершенный цветок ранней стадии нашей цивилизации и Джона Брауна как спелый плод полудня, а затем, обмакнув свое перо в солнечный свет, напишет ярко-синими буквами поверх всех этих имен имя солдата, государственного деятеля и мученика Туссен-Лувертюра».

Ищите, исследуйте, экспериментируйте до тех пор, пока не подберете подходящую концовку и хорошее начало. Затем объедините их вместе.

Оратора, который не может сократить свою речь так, чтобы она соответствовала духу нашего торопливого и стремительного века, ждет холодный прием и даже неприязнь слушателей.

Не кто иной, как святой Савл из Тарса, согрешил однажды против этого правила. Он читал проповедь перед паствой до тех пор, пока один юноша по имени Евтих не уснул и, выпав из окна, чуть не сломал себе шею. Но даже после этого Савл не прекратил своей речи. Случается всякое. Я помню, как некий врач выступал однажды в университетском клубе Бруклина. Все это происходило во время затянувшегося банкета. Перед ним выступило уже много ораторов. Когда очередь дошла до этого человека, было уже два часа ночи. Если бы он обладал тактом и деликатностью, то сказал бы полдюжины фраз и дал всем возможность разойтись по домам. А как поступил он? Он закатил сорокапятиминутную тираду против вивисекции. Не успел он дойти и до середины речи, как слушатели уже мечтали, чтобы он, подобно Евтиху, вывалился из окна и сломал себе что-нибудь.

Редактор газеты «Saturday Evening Post» Хорас Лоример рассказывал мне, что всегда прекращает серию публикаций в газете, когда она достигает пика популярности и читатели требуют продолжения. Зачем же это делать? «Затем, – говорит Лоример, – что вслед за пиком популярности очень скоро наступает пресыщение». А уж он-то знает, что говорит.

Эта мудрая истина применима и к публичным выступлениям. Заканчивайте их тогда, когда слушатели все еще жаждут продолжения.

Величайшую речь, произнесенную Христом, – Нагорную проповедь – можно повторить за пять минут. Геттисбергское выступление Линкольна состояло всего из десятка предложений. Всю историю сотворения мира можно прочесть в Бытии быстрее, чем рассказ об убийстве в утренней газете. Поэтому будьте кратки.

Доктор Джонсон, архидиакон Ньясы, написал книгу о племенах Африки, живущих еще в условиях первобытного строя. Он жил среди них и наблюдал за их образом жизни в течение сорока пяти лет. Джонсон пишет, что, когда выступление оратора во время деревенской сходки длится слишком долго, публика прогоняет его криками «иметоша! иметоша!», что означает «хватит!».

В другом племени выступающему разрешается говорить лишь до тех пор, пока он может устоять на одной ноге. Как только палец поднятой ноги касается земли, он должен окончить речь.

В любой аудитории, даже самой вежливой и сдержанной, публика точно так же не любит длинных речей, как и эти африканские племена.

Так что, как говорил Киплинг, «учитесь на чужих ошибках, хотя я знаю, что это невозможно».

Довольно часто по ходу выступления или в его конце слушатели задают вопросы. Большинство ораторов не любят, когда их прерывают, поэтому просят приберечь все вопросы до конца выступления. Если ваши познания в предмете достаточно глубоки, вам, вероятно, даже захочется ответить на вопросы слушателей. Чаще всего они касаются моментов, прозвучавших в вашей речи, но раскрытых недостаточно полно. Однако вы не в состоянии предвидеть, какие вопросы может задать слушатель, исходя из собственных представлений о теме выступления. Лишь зная в десять раз больше о рассматриваемой теме, чем вы можете уместить в отведенное вам время доклада, вы в состоянии ответить на большинство вопросов.