Стивен Левин - Обнимая Возлюбленного. Отношения в паре как путь пробуждения

Часто встречается убеждение, что человек должен выбрать либо путь созерцательного ума, йогу души, осознанности и мудрости, либо путь преданности сердца, путь тайны, безусловной любви, самоотдачи Возлюбленному, небесной песни. Но отношения – это путь, вбирающий в себя все другие траектории.

На самом деле разграничение «ума» и «сердца» является в какой-то мере произвольным. Сердце – это лишь более глубокий уровень ума, русло, ведущее к нашей сущностной природе. Когда мы поднимаемся над узостью своих установок, над своим обыденным сознанием, мы вступаем в пространство безусловной любви – в сердце.

Отношения – один из самых возвышенных и сложных видов йоги. «Йога» буквально означает «соединение». Она предполагает соединение всего иного по отношению к нам в Одно. Существует уровень йоги, направленный на соединение разрозненных частей тела в Великое тело. На другом уровне происходит объединение в Великий ум. А на ещё более глубоком уровне происходит соединение «души» с Возлюбленным, личностного – со всеобщим. Этот путь начинается, когда одно существо принимает другое с любовью. Он расширяется и углубляется до тех пор, пока любимый в нашем сердце не сливается с Возлюбленным. Так мы подходим к мистическому единению, о котором так часто говорят религиозные тексты, описывающие любовь к Богу. Это – алхимия душ, соединяющихся как две половины одного тела, как зависящие друг от друга полушария мозга. Здесь двое становятся одним: Возлюбленным. Это единение ума и сердца, исцеление, которого мы ищем на протяжении многих жизней. Здесь мы обретаем единство не просто с другим человеком, но с самой тайной, со своей безграничной сущностной природой. Такой союз возникает в пространстве самоотдачи, причём самоотдача – это не поражение, а отказ сопротивляться грядущему мгновению и грядущему воплощению. Сопротивление означает неготовность двигаться дальше. Поэтому йога отношений подразумевает готовность преодолевать своё сопротивление, выходить за свои пределы и покидать безопасную территорию. Сознательные, ответственные отношения поднимаются над теориями, удобными методами и болезненными паттернами, и становятся практикой непосредственной истины. Тогда мы можем встретиться глазами с любимым, который сидит напротив, за кухонным столом.

Сознательные отношения – это практика, в которой мы позволяем уму погружаться в сердце, пребывая в просторе своей подлинной сути, и исцеляемся от склонности трусить и убегать. Тогда становится возможным такое интенсивное мистическое единение, что внутри отношений исчезает разделение на Я и другого и переживается единство со всем сущим. Так мы вступаем в область тайны, где чистое сознание и чистая любовь оказываются неразделимыми. Здесь на карту поставлено всё.

Когда я познакомился с Ондреа, она уже перенесла две операции, связанных с онкологией. Во время первой операции ей удалили матку и шейку матки. Во время второй вырезали опухоли из мочевого пузыря. Безусловно, чтобы открываться удивительным возможностям эмоционального и духовного исцеления, заключённым в нашем взаимодействии, нужно было прежде сосредоточиться на физическом теле. Когда мы обрели друг в друге партнёра для полноценных отношений – человека, с которым можно пройти весь путь до конца и который всей душой предан совместному делу, первой нашей обязанностью – в ходе совместного исследования – стало ежедневно уделять время исцелению физического тела. Мы обрели нечто бесценное, во что хотелось вкладывать все свои силы, а именно – целительные отношения.

На протяжении первых лет мы каждый день занимались практиками, направленными на исцеление физического тела. Давние, полусознательные представления о болезни, теле и даже о «выздоровлении» таяли одно за другим, и мы обретали глубокое понимание природы исцеления – и таким образом приобщались к уровням реальности, на которых сердце могло восстановить связь с теми аспектами нашего существа, где царил разлад и разочарование. Выздоровление было чем-то понятным, но далёким от нас. Исцеление же было извечной тайной. Выздоровление, казалось, ограничивается только телесным уровнем. Исцеление же – это бесконечный процесс, незавершённый и многомерный. Мы ощущали, что если будем следовать по пути с сердцем, вслед за сердцем может устремиться и тело. Однако мы ясно понимали, что для нас главное. В каком-то смысле Ондреа – и я вместе с ней – исцелялась уже не только ради самой себя, но, скорее, ради других, ради поиска, который стал нашей целью, и, в конце концов, ради чувствующих существ, которым наша практика могла помочь. Когда для нас обоих исцеление стало целью жизни, болезнь перестала восприниматься с чувством изолированности и страха. И, по мере совершенствования внимания, мы всё полнее исцелялись, и тайна приобретала более ясные очертания – очертания неопределимого душевного единства, которое мы ощущали всё яснее.