Игорь Саторин - Механический бог

– Да, – сказал отец, не отрывая от меня смешливого взгляда, – мы его создали.

– Двести лет ученые бились над этой задачей, и вот сейчас ты мне тут заявляешь, что у вас получилось…

– На самом деле мы уже два года тестируем копию, а сейчас подобрались к важной вехе…

– Два года?! И ты молчал?! Какой вехе?

– Адаптация к реальности.

– А как? Как вы это сделали? – спросил я видимо обо всем сразу.

– Как бы тебе так ответить, чтобы не обидеть твой скудный рассудок… – заморгал отец, как бы защищаясь от моих вопросов.

– Ты, главное, рассказывай! – не обижался я.

Он немного подумал и заговорил.

– Тэо, понимаешь, человек все видит в очень узком срезе. Мы, как и десяток поколений ученых до нас полагали, что реальность – это привычная для нас жизнь. Но на самом деле мы совершенно не знаем, что такое реальность. Когда мы начинали работу, то думали, что искусственный интеллект – это такой типа компьютер, который обладает логическим мышлением, и понимает наш язык… – отец пожал плечами и покрутил головой, как бы удивляясь своей тогдашней глупости. – Так вот, это – полнейшая чепуха! – продолжил он. – Годы исследований были необходимы только для того, чтобы мы изменили свои убеждения, и нашли это…

– Это? Что конкретно? – я ощущал нетерпение.

– Ну, эта… – отец сделал серьезное лицо, – как бы… И типа, в общем…. А потом! У-у-у! Что было… – придуривался он, – я тебе потом расскажу.

– Да пошел ты! – я начинал злиться.

– Какая же я сволочь, Тэо… – злорадствовал отец, поджав нижнюю губу.

– Это точно.

– Как плохо я тебя воспитал! Ай-яй-яй! Невротика вырастил… ты же вот-вот обидишься и хлопнешь дверью с той стороны, – заявил он с надеждой.

Отец любил строить из себя дурачка. «С дураков – спрос меньше, – говорил он».

– Не дождешься, – не отпускал я его. – Ты мне сегодня все расскажешь. Ты должен!

– Сотни лет прогресса… Человек освободил себя от рабского труда, подчинил природу, открыл искусственный матричный мир, изобрел модулятор разума, пережил упадок и деградацию, осознал необходимость труда, наконец, закрыл искусственный мир. А вопрос уважительного отношения к родителям, так и остается насущной проблемой…

– Тебе мало? Тебя итак все уважают. Хочешь преклонений и простираний? Давай рассказывай! Может, я тогда снизойду… до лести.

– Ты уж постарайся! Чтобы я поверил. Зря что ли тебя психологии учат? Хоть какой-то прок выйдет…

Я молча кивнул, и выжидающе уставился на него.

– В общем, ты же знаешь, где-то лет сто назад ученые открыли три первичные силы. Так вот, основная программа основывается на их взаимодействии.

Мой отец, Михаил Ботов располагался в кресле в центре гостиной со стеклянным куполом, сквозь который прорывался свет тысяч мерцающих огней города. Взгляд его стал серьезным, спина выпрямилась, выглядел он статно. Его локти упирались в шелк подлокотников, а ладони плавно жестикулировали. Казалось, в его руках вращается какая-то древняя сила… Я не склонен к патетике, но высокая спинка кресла, осанка говорившего, эпохальная обстановка и значение темы создавали ощущение чего-то неуловимо судьбоносного.

Я, будучи учеником пси-корпуса, хоть и понимал весьма поверхностно структуру работы отца, но отчетливо осознавал, насколько она важна. Веками люди пытались создать подобное, истинно разумное искусственное начало, а не жалкую имитацию – суррогат, заполнивший нашу жизнь своей мертвой механичностью.

– Три силы, – продолжал отец, – это основа – кирпичики в теле нашего детища. Первая сила – движение, вторая сила – фундамент и третья – сила равенства. Их взаимодействие мы установили на тончайшем уровне. Раньше мы могли пользоваться только следствиями законов квантовой механики, сейчас мы способны этими силами управлять. Мы нашли инструменты, которые работают с причиной.

Меня переполняли вопросы, но я боялся прервать отца, боялся упустить что-нибудь существенное. К тому же я был уверен – отец расскажет все, что я должен знать. Он – гений, программный архитектор – один из немногих, кто стоит у штурвала современного мира технологий, граничащих с запредельностью. Я же, хоть и учился, как примерный троечник пси-корпуса, в теме, которая наполняла вечер, был и вправду, как дитя.

– Тебе, наверное, интересно знать, как это произошло? В какой момент мы поняли, что у нас получилось? Мне сложно это описывать, прости. Я там не один работаю, – он улыбнулся. – Но я попробую рассказать.