Эндрю Соломон - Полуденный бес. Анатомия депрессии

Установление диагноза столь же непросто, как непроста и болезнь. Больной то и дело спрашивает врача: «У меня депрессия?», как будто это можно установить по анализу крови. Единственный способ определить, депрессия у вас или нет, – это слушать и наблюдать самого себя и тщательно обдумывать то, что вы наблюдаете. У вас депрессия, если вы плохо себя чувствуете без понятных причин. Если причины плохого самочувствия имеются, у вас все равно может быть депрессия, хотя для начала надо попробовать избавиться от этих причин, а не лечить болезнь. Если она делает вас недееспособным, значит это большая депрессия. Если она лишь немного отравляет жизнь, значит, это мягкая депрессия. Библия психиатров – «Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам» (4-е издание, DSM - IV ) – неловко определяет депрессию по наличию хотя бы пяти из девяти симптомов [14] Определение депрессии взято из Полного учебника по психиатрии ( Comprehensive Textbook of Psychiatry ), издание1989 года. . Проблема здесь в том, что это определение совершенно произвольно. Нет никаких очевидных причин диагностировать болезнь по пяти симптомам, как будто наличие четырех означает отсутствие депрессии, а шесть – ее тяжелую форму. Один-единственный симптом – малоприятная вещь. Иметь все симптомы в легкой форме иной раз лучше, чем ярко выраженные два. После уточнения диагноза большинство людей рассчитывают, что им станет лучше, хотя понимание того, чем вы больны, вовсе не означает немедленное начало правильного лечения.

Душевная болезнь – самая настоящая болезнь. Она способна дать тяжелые осложнения, затрагивающие тело. Часто можно встретить пациентов, которые жалуются своему врачу на желудок и слышат в ответ: «В чем дело? У вас все в порядке, за исключением того, что у вас депрессия». Если депрессия настолько сильна, что способна спровоцировать боль в желудке, это серьезная неприятность, и вам требуется лечение. Ведь если вы жалуетесь на одышку, вам никто не скажет: «У вас все в порядке, просто у вас эмфизема»! Для того, кто страдает от болей в желудке, они так же реальны, как при любом пищевом отравлении. Они возникают на уровне подсознательного, мозг посылает сигнал в желудок – и боли налицо, причем вполне реальные. Только верный диагноз – определение, где произошел сбой: в желудке, в аппендиксе или в мозгу, – позволяет выбрать верное лечение. Как и любой другой орган, мозг очень важен для организма, и к его лечению следует подходить серьезно.

Часто в глубоком разладе между душой и телом призрачные надежды возлагают на химию. Облегчение, которое испытывают люди, слыша от врача: «У вас химическая депрессия», основано на уверенности, что их личность по-прежнему существует, и на обманчивом разграничении обоснованной печали и печали, так сказать, случайной. Слово «химический» снимает вину с людей, придавленных нелюбовью к своей работе, тревогами по поводу старения или безответной любви, ненавистью к собственным семьям. Им приятно перестать винить в этом себя, потому что сказано слово «химическая». Однако если ваш мозг предрасположен к депрессии, вам также не нужно себя винить. Впрочем, вините себя или вините эволюцию, но помните, что сама по себе вина может быть описана в терминах химии, точно так же, как счастье. Химия и биология – это не факторы влияния на личность; депрессию нельзя отделить от человека, который ее испытывает. Лечение не устраняет разрыв личности, не возвращает пациента к нормальности; оно лишь приспосабливает, прилаживает друг к другу обрывки личности, при этом немного меняя вас.

Любой, кто хоть немного знаком с естественными науками, знает, что человек состоит из химических веществ и их соединений, и что изучение этих веществ и соединений называется биологией. Все, что происходит в мозге, есть продукт химических реакций и в свою очередь порождает такие реакции. Если вы закроете глаза и начнете неотступно думать о белых медведях, это вызовет химическую реакцию в мозгу. Если вы задумаетесь о том, что налоговые льготы противоречат накоплению капитала, в мозгу также начнется химическая реакция. Когда вы вспоминаете что-то из вашего прошлого, это происходит за счет химического комплекса памяти. Детская травма и спровоцированные ею осложнения могут изменить химию мозга. В желание прочитать эту книгу вовлечены тысячи химических реакций: в то, что вы берете ее в руки, оцениваете размер шрифта, извлекаете из строчек смысл, эмоционально и интеллектуально реагируете на него. Если у вас наступает временное облегчение депрессии, этому сопутствуют не менее сложные реакции, чем когда вы принимаете антидепрессанты. Внешнее определяет внутреннее не в меньшей степени, чем внутреннее формирует внешнее. А самое неприятное то, что в дополнение к размытым очертаниям внешнего мира расплываются границы того, что делает нас самими собой. Нет никакой четкой самоидентификации, что золотой жилкой сверкала бы под нагромождением опыта и химии. Все можно изменить, и человеческий организм следует либо принять как множество накладывающихся друг на друга самоидентификаций, либо выбрать одну из них. А язык, которым оперируют практикующие врачи и все чаще и чаще неакадемические авторы, во многом далек от реальности.