Екатерина Виноградова: Путь творчества. Голландская рулетка. 365 дней вдохновения

26. Соберите коллекцию Очень Маленьких Штук.

27. Найдите книгу, финал которой вам давно не нравится, и перепишите его.

28. Придумайте новое слово или понятие. Убедите хоть одного человека, что оно существует на самом деле.

29. Представьте, что вы – шкаф, табурет или кресло. Какой у вас характер? Привычки? О чем вы мечтаете?

30. Проиллюстрируйте идею простоты.

31. Составьте свой собственный список вдохновляющих дел. А потом каждый месяц вычеркивайте из него пункты.

Хорошо помню, с чего начались мои занятия живописью.

С восторга. Я еще не умела рисовать и знать не знала, что этому можно научиться. Но я видела красивое и бежала к друзьям-художникам с криками «Нарисуй!» и с подробным описанием.

Однажды я шла мимо экскаватора и любовалась – красив, как Эйфелева башня, интересен, как конструктор, и к тому же желтый среди зимы, – и вдруг поняла, что впервые мне есть куда деть этот восторг: заточить в рисунок, как джинна в бутылку. Джинн может разрушить город или построить дворец, а восторг больше не разрывает меня на части; теперь он движущая сила и называется – вдохновение.

Таков импульс, так начинается диалог. Я привношу в картину свои переживания, они переплавляются, и в готовом рисунке я вижу ответ.

Смотрю на свою работу как на незнакомую. Этот диалог возможен за счет несовершенства. Если бы я могла перенести на бумагу ровно то, что вижу внутренним взором, занося кисть, то этой динамики бы не возникло. Мне нечего было бы узнать из собственных же рисунков.

Так добавляется любопытство.

Я могу увидеть свой рисунок, только нарисовав его. Заранее – никак.

Я могу узнать свою жизнь, только прожив ее.

Восторг – несовершенство – любопытство.

А как это работает у вас?

Сегодня я:___________________________________________________________________________________________________________________________

________________________________________________________________________________________________________________________________________

________________________________________________________________________________________________________________________________________

Зачем вы занимаетесь творчеством? Когда-то я сформулировала для себя ответ на этот вопрос так: чтобы увидеть мир таким, каким он задуман Богом (и я сейчас совсем не про религию).

Помните, в книгах Памелы Трэверс маленькие дети обладают способностью понимать язык животных – но утрачивают ее, когда осваивают обычный, человеческий язык? Меня не покидает ощущение, что в детстве мы слышали и видели больше, чем сейчас. Мы жили в мире без границ, где люди умеют летать, гуси несут золотые яйца, а горсть ягод, оставленных на пеньке, непременно заберет леший. Двухлетняя дочка моей подруги уверена, что пойдет в детский сад с пингвинами, а за стеной по утрам топает не дедушка, делающий зарядку, а гномы. Пожалуй, я никому в жизни так не завидую, как ей.

Взрослея, мы постепенно пополняем список Невозможного: то, чего быть не может никогда, ни за что, ни при каких условиях. А потом, становясь творцами, сами же мучительно вычеркиваем пункты из этого списка, расшатываем сложившуюся картину мира и учимся допускать возможность, что реальность многообразнее и интереснее, чем мы привыкли. Потому что именно незашоренный взгляд, нестандартное мышление и способность признаться себе, что ты еще не все знаешь о мире, служат ключами к самым удивительным произведениям искусства.

Акварелистка Вероника Калачева однажды написала: «В детстве, когда я училась в художественной студии, мы разговорились с преподавателем. Она увлеченно рассказывала про оранжевые стволы сосен и фиолетовые тени, а мы с учениками переглядывались и почему-то не верили. Мы рисовали стволы светло-коричневыми на свету и темно-коричневыми в тени, а в падающие тени неизменно добавляли черный и никак не могли понять, почему она у всех выковыривает черную кюветку из набора?

А потом я гуляла с папой по лесу и собирала грибы, солнце опускалось все ниже и ниже, и мы уже собирались назад домой, как вдруг я огляделась вокруг и поняла, что наша преподавательница не была сумасшедшей.

Стволы таки ОРАНЖЕВЫЕ, а тени ФИОЛЕТОВЫЕ. Это было открытием. Я поняла, что цвет – это не только красивые цветные прямоугольнички в моем наборе „Ленинград“».