Чэн Лун - Сказки людей гор и потоков

Это, кстати, находит подтверждение в остеопатии – когда начали исследовать ритмы, оказалось, что в теле существуют скорости еще более медленные, чем скорость сердца – например, ритм 5-14, в котором циркулирует спинномозговая жидкость. То есть, она делает от пяти до четырнадцати движений в минуту. И есть еще ритмы даже более длинные. Вообще вся жизнь происходит на страшно длинных ритмах. Наше тело собирает себя за счет этих длинных волн.

– К этой практике нужно созреть или имеет смысл начинать ее уже сейчас?

Если хочется, стоит пробовать уже сейчас. Она не для начинающих, это «продвинутый уровень», поэтому если человек приходит и спрашивает: «А зачем мне вообще дышать животом?», бесполезно пытаться ему ее объяснять.

Понятно, что данная практика нас немножко «подтормаживает» и изменяет наше времяощущение. С известными мастерами можно ощутить этот эффект – рядом с ними время для тебя течет по-другому. За счет того, что применяются методики замедления волны, мозг начинает обрабатывать информацию иначе.

– А есть разница, тренировать ли это самостоятельно или в группе?

Есть. В группе эффект будет мощнее. Но, опять-таки, такую группу тяжело собрать.

Какой ритм у нас есть еще? Накопленное дыхание. «Накопленное дыхание» означает, что мы перед действием сильно собираемся и в таком состоянии реагируем на триггер. То есть, все собирание выполняется до действия. Получается, что человек заряжается-заряжается-заряжается, а потом совершает действие, которое никому не под силу поймать. Успеть просто физически невозможно, потому что человек собран, как кошка перед прыжком, и этот прыжок длится настолько короткое время, что для человека неуловим.

Этот метод дает очень большое преимущество в боевых искусствах. Раньше, к примеру, он пользовался большим спросом у военных. В современной жизни он не менее важен, поскольку ключевой идеей здесь является концентрация: все копится до начала действия, а затем происходит уже само действие.

Например, каллиграфия недостижима без дыхания. Без полной собранности ни одна из прекрасных черт, которые мы видим, не делается. Необходимо измененное состояние сознания. И сколько бы ты ни повторял эти черты, пока тебе не объяснят, как работает каллиграфический цигун, ты будешь рисовать как обычно. Для выполнения высоко художественных видов деятельности нужна специальная техника, и эта техника очень связана с работой центром.

– То есть, у нас происходит собирание живота, потом действие, а потом уже расслабление?

Да, именно так! Либо еще действие может совершаться на наполненном даньтяне – на «ху». В таком случае мы расширяемся-расширяемся-расширяемся – а потом происходит бам!

– А в чем разница?

Разница, как в борьбе и боксе – все ударные виды вынуждены собираться на «си», а все бросковые виды на «ху», чтобы потом дернуть на себя.

Когда мы приезжаем в Китай, учитель иногда показывает нам «спонтанный цигун». Эта штука сложно поддается описанию, потому что в ней нет ничего регулярного. Он быстро-медленный, текуче-рывковый, многонаправленный. Действия абсолютно спонтанны – например, ты делаешь сначала много дыханий на один круг, а потом одно. Это выглядит удивительно, как шаманская пляска. Спонтанность заключается в некоем освобождении сознания от регулярностей – свобода. Но какая может быть свобода, если мы ни одно из этих действий не можем выполнить? Свобода – это когда мы можем свободно перемещаться между ними. Мы можем делать длинное дыхание, короткое дыхание, дыхание на много движений, на одно движение и так далее. Вот тогда у нас свобода. Иначе какая же это свобода? Мы просто привязаны к «си-ху».

Поэтому мы видим, что свобода существует. Но, как и любая импровизация, она должна быть хорошо подготовлена. По сути, это очень жизненно – нам необходимо то длинное дыхание, то медленное, то короткое, то глубокое… Даже наше сердце демонстрирует вариацию сердечного ритма. Сердце все время моделирует разные виды нагрузок, оно то готовит нас к прыжку, то поспать – и само оно проживает все эти циклы.

Спонтанность и бесформенность – это итог искусства. Искусство в итоге должно стать естеством. Мы стремимся к тому, чтобы уйти от условности и стать сложно представимым. Но начинать нужно с простых действий, с простых черточек в каллиграфии. Один к одному: один рябчик – один конь. Чтобы пропорции ни в коем случае не нарушались – важно сохранить рецептуру.