Евгения Андреященко - Жить. Любить. Богатеть. Краткий курс счастливой жизни

Она плакала, благодарила, прижимала к груди ладошки, опять плакала.

Через неделю она пришла на площадку в своем обычном дешевом плащике, толкая старую коляску.

Девчонки примолкли, не понимая. Кто-то не выдержал, спросил:

– Оль, а что с коляской-то?

– Ой, – ее личико, бледное, как непрожаренный блин, перекосилось в страдальческой гримасе. – Девочки, родненькие, простите меня, не знала, как сказать, неделю мучилась. Муж отобрал со скандалом и продал… Пьет же он у меня.

Оля плакала, кутаясь в тонкий плащик. Все ее жалели, ругали мужа-негодяя, что-то предлагали, возмущались, нервничали.

А на «Авито» под объявлениями «Коляска детская, новая» и «Пальто кашемировое, беж» стоял ее – Олюшкин – номер телефона.

Знакомы ли вам такие Оли-Олюшки, такие девочки Ниночки, вечные страдалицы, требующие не то сострадания, не то внимания, не то еще большего унижения? Жалостливые, жалкие. И лживые.

Наверняка знакомы. У них есть общие черты – жертвенность, постоянное нытье, прибедняшество, обидчивость, демонстративная уступчивость и картинное смирение, нерешительность, отсутствие собственного мнения, неспособность сказать «нет», угодливость, робость, недоверчивость…

Да и внешне Ниночку вычислить несложно.

Независимо от возраста и достатка (а Ниночки встречаются и в кругах весьма обеспеченных) такая женщина будет одета в «недорогое и немаркое». Из всей цветовой гаммы выберет самые невзрачные цвета, предпочтет надежную «на века сделанную» вещь – вещи модной. Мимика и моторика у таких женщин скудна: они практически не жестикулируют, мало улыбаются и почти не смеются, словно стесняясь любого яркого проявления эмоций. Зато отлично умеют делать «жалкий» вид, втягивая голову в плечи, экономя движения, пряча взгляд и робко семеня.

Давайте еще раз пройдемся по признакам, которые помогут нам вычислить девочку Ниночку. Она все тянет на себе, старается быть неприметной, обидчива, постоянно ноет и жалуется, но в то же время ее «все устраивает». Она терпит, боится обидеть и угождает. Считает себя недостойной и неудачницей, прибедняется и извиняется. Тревожна и боится внимания, никогда не идет на конфликт. Выбирает партнера-агрессора и не умеет отказывать. Просить, впрочем, тоже не умеет. Недовольна внешностью и экономит на себе. Вымаливает любовь. Боится успеха и успешных людей. И совсем не умеет радоваться.

Следующий женский тип я называю «баба Люба». Баба Люба – классический микс: жертва-агрессор-спасатель. Типаж многоплановый, сложный и часто встречающийся. Как женщина становится бабой Любой? Почему она берет на себя и обязательства спасателя, и встает в позицию агрессора? Где там спряталась жертва? Давайте разберемся вместе.

После Великой Отечественной войны ходила такая песенка среди солдатских вдов:

Сразу же представляется женщина коренастая, угловатая, с резким голосом, с размашистой мужской моторикой, с квадратными плечами и часто с короткой стрижкой… Узнаете?

После войны эту социальную роль можно было оправдать случившейся трагедией. И не было у женщин той эпохи особого выбора – только взвалить на себя мужские обязанности и тащить их столько, на сколько хватит сил, выдавая в эфир типично мужскую агрессию и напор. Почему же сейчас, в мирное и сытное время мы снова встречаем типаж «бабы с яйцами»?

Тут все очень просто.

Когда женщина пытается сначала кого-то спасти, спасает и не получает за это ожидаемой благодарности, она становится жертвой-агрессором.Бабой Любой.

Раздражительная, всегда нервная, всегда на грани, убежденная в том, что ей все вокруг должны. Должен не только тот, кого она спасла, но и прочее окружение, ведь она – баба Люба – совершила великий подвиг. Баба Люба властна и надменна, весь мир обязан находиться у нее под каблуком, прислушиваться к ее единственно верному мнению, ходить по струнке и выполнять указания.

Не выполнил – анафема! Тебя отлучают от всех профитов и ресурсов, наказывают игнором или устраивают показательную казнь, чтоб другим неповадно было.

В моей «коллекции психотипов» имеется эталонный образчик бабы Любы по имени Галина. Точнее, Галина Ивановна – именно так она представлялась всем и каждому, хотя лет ей на момент нашего знакомства было чуть больше сорока, и все дамы в этой компании предпочитали обращение по имени.