Александр Ананьев - Книга шестая. Необратимость

Только вот коварство, ведь именно в такие периоды глобальных потрясений начинает обостряться обратный процесс, процесс реколлективизации. Когда всем страшно, то хочется залезть под одеяла друг к другу. И вот тут разгуляться в личностной трансценденции, когда из чащобы волки воют? Мир и здесь идёт на встречу, создавая обстоятельства разъединения людей через изоляцию, карантин, закрытые границы и прочие ограничительные меры. Люди упрямо не хотят видеть суть текущих перемен, яростно сопротивляясь эволюционным новшествам. Начинают искать виноватых, а сообща искать опять же проще. Подключается эффект толпы, где люди теряют остатки самостийности. Может даже показаться, что эволюционный тренд загнул вспять, как бы против индивидуализма.

Вместо роста осознанности и выхода в самодостаточность через разобщение, люди истерически стремятся в объединения. Реакционная направленность таких объединений в очередной раз подчёркивает тонкую организацию переходного периода. В один день человек не сможет выйти в умиротворённое самодостаточное одиночество без внешней подпитки. Слишком большой груз страха, ведь, помимо прочего, плечо каждого тянет лямка виновности и ответственности перед всеми вокруг. Если ты немощный, то усердно эксплуатируешь позицию жертвы, которой все должны. Если пассионарен, то начинаешь быть должным лишенцам и социально обиженным всякой масти. Опять какая-то терминологическая ересь вроде круга замкнутой жертвенности или замкнутого круга жертвенности, а может жертвенного замкнутого круга. Разница чувствуется, но сейчас не суть.

О том и речь, что осознать текущий порядок вещей будет трудно. Придётся выйти за рамки понимания «доброзла», перестать чувствовать виновность и ответственность. Все через практические шаги “кидалы”, “предателя” и “изменщика”. Только так можно отсоединиться от балласта, и это теперь жизненно необходимо для выживания. Живительный рывок требует сил, нужна энергия, которая есть. Всегда была. Только постоянно сливалась на разные обязанности, морали и ценности. Чтобы повернуть на путь к себе, придётся исполнить виртуозный кульбит, встав на канат эквилибриста без шеста. Идти придется с филигранной точностью, по самому острию, на грани проходимости или плавучести.

Моральный облик вместе с этикой меняет направленность, и на какой-то период получает обратную окраску. Теперь забота о ближних заключается в том, чтобы сбросить их с иждивения, перестав давать пойманную, но заражённую рыбку. Теперь любовь заключается в прохладной отстранённости, когда человек возвращает тяготы самобытности своему партнеру. Любить – не есть раствориться в страхе коллективного выживания. Любить – значит научить человека именно его самости. Колхозы тем вредны, что участники не умеют жить без руководящего начала. COVID разбивает колхозы во всех сферах, учит мудрости и самодостаточности, снимая привычную повестку: когда приходить, когда уходить и что делать.

Нельзя ни в какой мере обрести цельность, если не знаешь, как жить без сообщества, без опоры извне, без папы и мамы, без начальника и без мужа. Но это симметричный процесс, ибо у начальника, президента и отца есть такая же зависимость от подчинённых, граждан и детей соответственно. Они есть система, единый организм, и теперь его придётся разрушить. Никому не захочется по доброй воле. Пока корпорация безубыточна, она неспособна к промышленной революции. Не хочется даже пересматривать положение постепенно, потому эволюция помогает, засылая вирусных помощников.

Есть мнение, что мне и моим книгам мешает технический возраст. Будь мне хотя бы 55, а лучше 65 лет, нас бы воспринимали седовласыми и непременно умудрёнными старцами. «Нас» в смысле меня и книги. Вопрос недостаточного возраста преследовал меня с давних пор, прямо с института, когда втягивался в юридическую практику. Клиенты неохотно проникались доверием юному специалисту. Все же я становлюсь старше годами и когда-то мои 35 явно прибавят веса, да и книг добавится, но, когда это будет. Есть только «сейчас» и похоже в нем идёт парадоксальная тенденция, чувствовать себя все моложе здоровьем и энергией, словно время обернулось вспять. Стоило сказать про поздний возраст, как тут же начались ассоциации и какое-то вживание в образ. Думается, вряд ли мой слог останется прежним. Вряд ли мысли и поступки будут столь же юными и дерзновенными, а общее состояние какое-то резкое, зигзагообразное, словно дровосек на деляне.