Илья Басов - Путь человека от зачатия до смерти, и немного дальше (экзистенциально-холистические аспекты)

В нарушениях любви нужно искать источник прежде всего в себе и помнить: то, что происходит с человеком, всегда ему зачем-то нужно. Например, столь распространенная гиперопека (повышенное внимание, защита, предохранение от надуманных опасностей, непрерывных беспокойств, удержание подле себя, обязывание поступать определенным способом) имеет своим корнем страх одиночества; в пределе это формирование зависимости, где воспитанная беспомощность и нужна родителю (как говорил один мальчик, 33-х лет, «мамы дома нет, а я глупый»). Родители с твёрдым характером чаще запрещают, с мягким – сторонники разрешений (т.е. ум всё обоснует и расскажет, почему лучше так; только дело не в обоснованиях, а в самом человеке). Матери неудовлетворённые браком, конфликтующие с отцами, склонны держать дочерей в «ежовых рукавицах» (а дочери, вообще-то, здесь и не причём). При отсутствии доминирования в семье, отцы больше понукают своего ребёнка (компенсируют «размер»). Если родители конфликтуют друг с другом, то они достоверно меньше ругают своих детей (если кто-то думает, что это их забота о детях, то скорее всего нет, они их не ругают, поскольку каждый из них будет использовать это в качестве повода для обвинений 45 45 «Что ты на сына орёшь!?» (что в переводе означает «ты дурак несдержанный»). ). В физических наказаниях корнем у матери будет доминантность исходящая из внутренней нервности и аффективной неустойчивости, у отца – тревожность и неуверенность в себе. Спрашивается, кого может вырастить властная, убравшая отца, возбудимая мать, считающая, что из сына, если его ежеминутно не одёргивать, вырастет преступник? – она воспитает не мужчину, а застенчивое, боязливое, не имеющее своё мнение, зависимое, неустойчивое существо.

Общим здесь будет рассмотренный выше механизм вины и осуждения, чем выше одно, тем выше другое. Формально это можно частично отследить применяя вопросник PARI, например, раздражительность матери, её вспыльчивость и репрессия сексуальных интересов ребёнка будет дополняться чувством вины и боязнью его обидеть. А сами черты характера, которые родитель осуждает в детях, в той же мере выражены у него (в какой мере они касаются воспитанника ещё вопрос, а то, что взрослый боится признать это в себе сомнений не вызывает). Таким образом, отрицательный характер оценки детей будет достоверно чаще встречаться у внутренне неустойчивых, тревожных родителей.

Более 60% детей с неврозами – дети из неполных семей (из чего не следует, что полная семья для ребёнка всегда лучше; не все полные семьи одинаково полезны), причем в этих семьях развод происходил достоверно чаще и в прародительской семье. Нарушения у детей чаще всего обусловлены нервным состоянием матери (ключевая фигура любви) в конфликте с отцом до развода, инициатором которого она чаще всего и является (потому как отец либо: а) слишком «мягкотелый», б) слишком «жесткий» или в) не сумел поддержать в сложные периоды, потому что или «а», или «б»). Алкоголизм играет значительно меньшую роль, всегда являясь следствием (инструментом внутреннего состояния), и в семьях детей больных неврозом практически не встречается.

В подавляющем большинстве случаев, ребёнок используется как полигон войны между супругами и как инструмент для манипулирования, что и выражается в его заболевании (как тело будет реагировать (отвечать) болезнью на затяжной и существенный конфликт между умом и сердцем). Так, истерический невроз у ребёнка будет следствием отсутствия адекватного мужского влияния и недостатка психологического тепла (эмоциональной отзывчивости) матери. Поскольку ребёнок чаще всего остаётся с матерью, то в большей опасности будут мальчики (им будут не очень сознательно мстить за отца («ты как твой папашка!») и/или растить идеального партнёра 46 46 «Бабский угодник». ), опасности тем большей, чем больше он будет походить на отца (на которого он не может не походить). К девочкам матери относятся более бережно, применяя меньше угроз, наказаний и порицаний (видимо, не в полной мере сознательно считая их союзницами).

Приведём пример 47 47 Основа примера взята из: Захаров А.И. Неврозы у детей и подростков. Анамнез, этиология и патогенез. СПб., 1996. . Мальчик 8 лет, с неврозом страха, заиканием и тиками. Его мать родилась в свое время от незарегистрированного брака и никогда не видела отца. Таким же образом появился и у нее сын, ни разу не видевший отца. Испытывая трудности в общении с противоположным полом, мать переносила их в известной мере и на отношения с сыном, не признавая его мальчишеского «я», строго и наказующе воспринимая любые оплошности и промахи. Скорее, она была не матерью, а наказующим отцом – символом традиционного авторитета, принуждения и власти. Функции же матери в семье выполняла бабушка, чрезмерно опекающая и беспокоящаяся по поводу всех возможных несчастий на земле. В результате подобного отношения мальчик с природным холерическим темпераментом становился, с одной стороны, все более возбудимым, а с другой – боязливым и неуверенным в себе. Пропорционально этому нарастало вначале заикание, а потом и тики как симптомы блокирования активности, отсутствия психомоторной разрядки и критического увеличения неразрешимого для мальчика внутреннего напряжения и беспокойства (если возникает страх замкнутого пространства, то это будет из-за неразрешимой жизненной ситуации, как она представляется человеку). Состояние его ухудшилось в 1-м классе, когда возросли психологическое давление матери, требования и наказания при отсутствии похвалы, душевной теплоты и поддержки. В то же время мать считала сына безнадежно ленивым и упрямым. Он не стал медлительным и обстоятельным, как того хотела мать с флегматическим темпераментом, зато стал «вредным» в ее представлении. Фактически его «вредность» – это неспособность соответствовать требованиям в семье из-за появления у него болезненных невротических расстройств. Последнее – следствие диктата матери, всепоглощающей опеки бабушки и отсутствия адекватной ролевой модели идентификации с отцом.