Дмитрий Семеник - Примириться с болезнью

Если же это безбожный союз, то что может дать это удовольствие? Помню, как один из руководителей нашего государства, еще в советское время, умер прямо, извините, с молодой девицей в постели, причем, зная, что он обречен на скорую смерть. Какой пример он преподнес своим потомкам? А ведь он мог вести добродетельную жизнь, целомудренную, хотя бы последние годы жизни.

Плотские удовольствия – широкое понятие. Скажите, рыбалка это удовольствие? Удовольствие. Ну почему человек не может пойти на рыбалку – пожалуйста, созерцай природу. Для чего? Чтобы прославить Господа: «Господи, как хорошо в этом мире, но я надеюсь, что Ты меня примешь там, в другом мире еще лучше».

То есть надо не уходить от жизни, но славить Господа всем своим существом, понимая, что скоро отойдет в небытие твое земное странствование. Но для тебя тогда же начнется другая жизнь!

– Все мы понимаем, что телесное страдание действует не прямо, а всё-таки при участии сознания. Оно может ослабевать и усиливаться в зависимости от нашего отношения к этому страданию. Так вот, если вдуматься, вчувствоваться в это страдание, которое нас мучает при болезни, – что на самом деле нас мучает? Нас мучает боль физическая, сама болезнь, какие-то мысли, которые возникают у нас по поводу этой болезни? Что усугубляет нашу боль?

– Хотя можно слышать от каких-нибудь людей, что для них самыми тяжелыми были нравственные переживания, я им не очень верю. Если на это нравственное страдание наложить еще и физическое, поковырять булавочкой в кости, то нравственное страдание заглушится. Поэтому, раз мы плотские, то и страдания плотские для нас заметнее и намного тяжелее.

Можно пройти путь, в конце которого плоть будет немощна, а дух будет животворить, и состояние души будет покрывать все страдания плоти. И человек, даже страдая, будет счастлив. Т. е. ему не нужно будет ни терпеть, ни прикладывать какие-то особые усилия для того, чтобы заглушить эту физическую боль. За всю жизнь можно встретить или в литературе, лицом к лицу, или по жизни одного или двух человек, для которых физическая боль уже отступила – она для них не главная. Но для нас боль нашего тела превалирует.

Само по себе состояние боли, страдания для человека противоестественно, потому что он не был задуман человеком страдающим, он должен был стать человеком счастливым. Заповеди христианские – это заповеди блаженства. А в блаженстве не может быть этого. И эта противоестественность воспринимается существом человека как нечто несправедливое, невозможное, нечестное. Глубоко внутри душа чувствует, что можно без этого. И это усиливает трагедию.

Я могу описать спутников этой боли, которые будут усиливать эту боль. Один из первых спутников – это обида: на жизнь, на Бога, на самого себя. Когда к физической муке добавляется еще и душевная, духовная, мука растет и может довести человека до самого края, до отчаяния и до полного нежелания жить. Тогда человек говорит: «Когда же это закончится?! Сколько мне терпеть? Хоть бы мне умереть поскорее…» Но в человеке всё-таки душа и тело крепко-накрепко связаны, и если душа дает приказ телу: «Тебе лучше не жить», то даже врачам бывает трудно помочь такому человеку.

– Насколько облегчение нашей боли зависит от близких?

– Если я в болезни чувствую себя одиноким: «Я никому не нужен. Я пропадаю» – боль усугубляется. Потому что это ложь. Когда у меня сильно болит, я не могу проверить, как вы ко мне относитесь – я этого не замечаю, я становлюсь слишком груб. Поэтому люди больные, страдающие часто бывают резко требовательны к окружающим, скандальны. Приступы боли сопровождается клеветой на всех, кто рядом. Но это несправедливо. Да, близкие не могут сейчас исцелить, помочь, но это не значит, что они не сочувствуют, что они не трудятся. И когда человек допускает такую клевету, оскорбления на своих ближних, то одиночество увеличивается и боль усиливается.

Мы облегчим свои страдания, если будем вести себя противоположным образом. Я знаю, что обо мне заботятся, и я стараюсь громкость своего крика. Я стараюсь давать окружающим маленькие передышки. И, притом, что я кричу, что от меня смердит, что я приношу много страданий моим близким, – потому что помощь такому человеку это тоже страдание, – тем не менее, им становится легче. И их легкость придает силы и мне. Оказывается, это взаимность.